[upolzanez]

Название: Эффект бабочки
Автор: Мэлис Крэш
Рейтинг: PG
Пэйринг/Персонажи: Райнхард фон Лоэнграмм, Зигфрид Кирхайс
Категория: джен
Жанр: оживлялка
Размер: мини
Дисклеймер: на плоды фантазии Я.Г. Танаки не посягаю.
Аннотация: необъяснимая временная петля. Одна мысль, пронзившая время, меняет все.
Возможность размещения на других ресурсах: с согласия автора

Райнхард терпеть не мог болеть, и особенно – эти проклятые приступы слабости, сопровождаемые лихорадкой и головной болью. В последнее время жар отзывался во всем теле, заставляя суставы болеть так, словно он только что осилил дневной марш-бросок в полной выкладке. И приступ, начавшийся еще в феврале, затянулся так, что и день рождения, возможно, придется встречать в постели.
Дышать нечем... Можно позвать Эмиля и попросить проветрить, но вряд ли станет легче. Райнхард решительно откинул одеяло, сел, поморщившись, и заставил себя встать. Отвратительно, всю жизнь привык быть в хорошей форме, а теперь двигается как паралитик. Ничего, до окна пара шагов, и рядом стоит кресло.
Туда он и рухнул, справившись наконец с рамой. Секундное дело потребовало больше сил, чем Райнхард предполагал. И дуновение мартовской прохлады, ворвавшееся в комнату, не могло погасить жгучее чувство беспомощности. Все вокруг казалось неправильным, начиная с него самого.
С рамы что-то легко упало на халат. Сухой листик или комок пыли, наверное. Нет сил даже поднять руку и стряхнуть. И нет сил отогнать мысли о том, что он все делает не так. Отправил на Хайнессен Оберштайна, вместо того чтобы полететь лично... нет, министр справится, решать сложные вопросы у него всегда получалось. Вопрос в том, как далеко он зайдет. При всем богатстве своей фантазии Райнхард далеко не всегда способен был предсказать ход мыслей этого человека. Отчасти поэтому и держал его при себе, ввел в Триумвират, – Оберштайн был очень полезен, но его следовало держать под контролем.
«Получается ли у меня? – от вопросов не получалось отделаться. – Или я пользуюсь им, потому что потерял всех, кому доверял? Может, мне уже все равно, как выполняют мои приказы, лишь бы выполняли?»
Потери болели, как свежие раны. Райнхард так и не оправился от того, что Кирхайса больше нет рядом. Каждый погибший адмирал оставлял после себя кровавый след в душе, а теперь нет и Ройенталя. Проблем же становится только больше, и нужно справляться, несмотря ни на что. Несмотря вот на это ощущение, что заблудился в собственной жизни, свернул не там и вышел Хель знает куда, а назад не вернуться. Не вернуть никого из отставших. Остается только идти вперед, вживаясь в те обстоятельства, которые выпали. Пожиная плоды сделанного выбора.
Он все же поднял руку – чтобы дотронуться до медальона и прийти в себя. Сомнения сейчас ничем помочь не могли. Успокоиться, мысленно попросить прощения у Кирхайса, за то, что не смог до конца сберечь их общие идеалы, потом встать и вернуться в кровать. Да, именно в такой последовательности. И неважно, что все болит, и от прохладного воздуха не становится легче дышать. Он ничего не исправит, вернув с полдороги Оберштайна. И уж точно ничего не изменит в прошлом.
Райнхард хотел раскрыть медальон, но получилось только сжать в руке. Пальцы свело. Он скосил глаза, чтобы хотя бы взглянуть на золотую тюрьму, прячущую воспоминания о друге и сестре. Аннерозе ведь здесь, она может даже войти и расстроиться оттого, что он сидит у раскрытого окна. Она, по крайней мере, вернулась, хоть и неправильно. Все должно было случиться не так. И свадьба, и прилет сестры.
Как же все-таки не хватает Кирхайса. Порой Райнхарда даже тянуло умереть, лишь бы оказаться там, где друг. Мешала ответственность за начатое дело, за людей, которые погибли бы вместе с ним. А потом ушел и единственный человек, от руки которого было бы достойно пасть. Ян сейчас где-то там, рядом с Кирхайсом...
Мысли сбились: внезапно на халате появилось яркое пятно, шоколадно-черное с алыми и белыми вкраплениями. Бабочка, – видимо, как раз упавшая с оконной рамы, – сложила крылья, став похожей на листок, и снова открыла их. Переползла на рукав, медленно, как двигался сам Райнхард.
Адмирал. Бабочка с воинским званием, чуть ли не единственное, что запоминают мальчишки на уроках биологии. Крылья похожи на мундир – то ли в медалях и лентах, то ли в крови.
Позволив как следует себя рассмотреть, бабочка неуверенно, как-то замедленно взлетела, и Райнхард невольно поднялся с кресла, хотя вовсе не собирался ее ловить. Все вокруг неожиданно поплыло, он не успел даже ни о чем подумать за то мгновение, когда комната в феззанской резиденции превратилась в знакомый коридор «Брунгильды». Одно осталось неизменным – бабочка, летящая вперед, словно указывая путь. Райнхард, словно во сне, побрел за ней, отмечая по пути, что корабль выглядит немного новее. Хотя, раз это сон, то все может быть, чему удивляться?
Он толкнул дверь своего кабинета и вошел. Точнее, прошел насквозь, как призрак. «Я умер? Или мне снится, что я умер?» – Райнхард вздрогнул и тут же наткнулся взглядом на более молодую версию себя. Время остановилось, поток размышлений тоже. Слишком узнаваемым был этот момент. Слишком узнаваемые вопросы обдумывал сейчас юный Райнхард фон Лоэнграмм.
Первый раз, когда он принял совет Оберштайна, не имея возможности спросить мнения Кирхайса. Первый раз, когда он решил, что Кирхайс поймет, а потом... потом упала бомба, и пал мятежный герцог, и состоялась та проклятая церемония!
Райнхард сжал в руке медальон, бессильно глядя на свое прошлое, такое самонадеянное, так обеспокоенное тем, что гражданская война затягивается, и право же – чего стоят два миллиона мирных жителей по сравнению с теми, чью жизнь сохранит эта жертва... а сохранит ли?
«Оберштайн показал мне вариант, которого не видел я. Но не факт, что предложенный им выбор – лучший. Должен быть способ воспользоваться безумием герцога, не обрекая на смерть людей. Неважно, что они еще не признали моей власти. Должен быть способ закончить эту войну, сохранив Кирхайса. Я не хочу, чтобы он снова простил меня перед смертью!» – он почти прокричал это вслух. И, похоже, прошлое услышало. Второй, молодой Лоэнграмм вскочил с места и бросился в коридор, на мостик. Время на часах подсказывало, что он успеет.
Оставшийся в одиночестве кайзер грустно усмехнулся. Исправить ошибку во сне – все равно что не исправить вовсе. Он очнется, и ничего не изменится. Нет других вселенных, в которых Кирхайс жив. Можно только увидеть его во сне. Или вообразить, что он рядом. Призрак, исчезающий, стоит лишь моргнуть.
Назойливая бабочка снова подлетела близко, сверкая полосками на крыльях, алыми, как волосы Кирхайса, спрятанные в медальоне. Метнулась к двери, оставшейся приоткрытой, словно приглашая последовать за собой.
«Что еще ты мне покажешь?» – мысленно обратился Райнхард к своему проводнику. Ответа не было, сплетение мыслей с собой-прошлым тоже ушло, как будто ничего и не было. Все вокруг потускнело, став таким, как он помнил. В коридоре – на сей раз дверь удалось открыть, руки не проходили сквозь дерево, – тоже. Сновидение заканчивается?
Он прошел несколько шагов, чувствуя, как тело снова тяжелеет и становится трудноуправляемым. Бабочка продолжала лететь впереди, затем свернула за угол. Райнхард сделал то же самое – и врезался в высокого, крепко сложенного человека. Медленно поднял голову, отмечая вначале гросс-адмиральские знаки различия, затем черный цвет плаща, и наконец – лицо.
–Кирхайс, – ошеломленно выдохнул он, боясь оторвать взгляд от вполне материального привидения. Причем очень обеспокоенного.
–Тебе не стоило вставать, – Кирхайс положил руку ему на плечо, поддерживая. Это было не лишним: Райнхард чувствовал, что ноги начинают подкашиваться. Спит он или сошел с ума, но просыпаться точно не хочет. Пусть этот сон длится вечно. – Пойдем... я очень рад, что ты пришел в себя, но пусть тебя сначала осмотрят врачи.
Кирхайс перестал обращаться к нему на "ты"очень давно, когда они еще были детьми, но сейчас это звучало естественно. Райнхард едва удержался от того, чтобы попросить друга продолжать говорить, вместо этого лишь кивнул и позволил отвести себя обратно в каюту. Бабочка летела рядом, словно напоминание о том, что все вокруг нереально. Или – реально? Лоэнграмм поймал себя на мысли, что ничего не может вспомнить. Где он был, когда впервые заметил бабочку – у себя или уже в коридоре?
–Откуда она взялась, интересно, – судя по шепоту Кирхайса, он тоже ее видел. – С продовольствием завезли, что ли...
–Не гоняй ее, адмиралы неядовитые, – попросил Райнхард. – И я не хочу ложиться. Давай посидим, – он указал на диванчик, но невольно пошатнулся. Кирхайс прижал его к себе и покачал головой.
–Я не хочу, чтобы тебе снова стало плохо. Никто не понимает, что с тобой произошло.
–И я тоже не понимаю, – Райнхард все-таки переступил порог спальни. Обстановка наводила на мысль о том, что кто-то дежурил у его постели и отлучился ненадолго. – Кирхайс, я лягу, только не уходи больше.
–Если бы я знал, что ты проснешься... Ты больше суток пролежал без сознания, – друг подвел Райнхарда к постели и откинул легкое одеяло. – Хорошо, хоть температуру сбили. Ложись, я позову врачей.
–Не надо, Кирхайс. Просто посиди со мной, можешь даже не рассказывать ничего, – конечно, хотелось бы узнать побольше о происходящем в этом мире, куда он явно попал по ошибке. Или это из-за болезни кажется, что все не так, как должно быть? В конце концов, как он мог подумать, что Кирхайс мертв? Это был кошмарный сон, наяву все в порядке. – Я еще не до конца проснулся, наверное.
–Тогда поспи еще немного, тебе нужно отдохнуть. Хель побери, это единственное, в чем я согласен с твоими медиками. Я понимаю, ты хочешь поскорее разобраться с инспекцией и вернуться к жене, я тоже этого хочу, но зачем так себя загонять?
–Хильда? – Райнхард замер, едва коснувшись головой подушки, и даже чуть приподнялся. Кирхайс мягко надавил ладонью на его грудь, заставляя лечь.
–Я запретил сообщать кайзерин, в ее положении такие новости могут навредить. Надеюсь, что все обойдется. Кстати, я уже прикинул, как можно изменить маршрут, чтобы тебя поскорее осмотрели нормальные специалисты. И надо будет всерьез перетряхнуть личный состав. Один из них вообще сказал мне, что у тебя тепловой удар.
–Вроде с контролем температуры на корабле проблем нет, – в спальне было скорее прохладно. Райнхард набросил на себя одеяло и повернулся на бок, чтобы не выпускать из виду Кирхайса.
–Особенно в зале, я бы почувствовал. Версия насчет покушения тоже проверки не выдержала, ни ядов, ни биологического оружия не обнаружено. Ты помнишь, что было перед тем, как ты потерял сознание?
–Очень смутно, – он наконец-то позволил себе закрыть глаза. Как ни странно, спать действительно хотелось, причем сильнее, чем отвечать на вопросы. Он все еще не до конца отделался от реального до боли кошмара о мире без Кирхайса, но рассказывать все сейчас, вспоминая детали, не хотелось. Лучше сосредоточиться на реальности, только сначала – и в самом деле отдохнуть. – Похоже, я пропустил много интересного.
Ответ получился предельно честным, но понять его можно было как угодно. Не стоит пугать Кирхайса, тем более что память наверняка скоро вернется. Райнхард еще раз взглянул на друга, затем перевел взгляд на бабочку, пристроившуюся на светильнике. Почему-то ее присутствие в реальном мире успокаивало, словно намекало, что никаких плохих новостей больше не будет. Можно засыпать, не боясь, что кошмар приснится снова.

Он не заметил, как провалился в сон, а когда очнулся, больше не чувствовал ни слабости, ни головокружения. Мир твердо стоял на месте – насколько это можно сказать, находясь на летящем корабле. Райнхард чуть удивился, увидев задремавшего в кресле Кирхайса, но потом вспомнил все – как отключился прямо посреди совещания об аспектах реорганизации Новых Земель, как провалился в подробный и правдоподобный сон и даже какое-то время путал его с реальностью... Он для проверки пошевелил пальцами, но признаков болезни из кошмара не обнаружил.
Кирхайс, конечно, прав, надо сменить медиков и все-таки довести расследование до конца. Райнхард сомневался, что дело в переутомлении, работал он последнее время в привычном для себя режиме, а вот какой-нибудь малоизвестный препарат, вызывающий детальные галлюцинации, стоило поискать.
Встав, он обошел кресло, стараясь не разбудить друга, и аккуратно снял со стены бабочку. Да нет, насекомое как насекомое, никаких следов электронных имплантов. Просто, видимо, как раз она его и разбудила, вот и вклинилась под конец в сон. Так что ее скорее благодарить надо. «Ага, повысить в звании, – усмехнулся про себя Райнхард. – Надо посмотреть, которая там планета теперь следующая по графику. Если пригодна для насекомых терранского происхождения, то генерал-адмирал фон Шметтерлинг сможет покинуть мой корабль, а пока я отнесу его в оранжерею. Лично».
–Райнхард? – донеслось из кресла. Кирхайс вскочил и огляделся, затем с облегчением выдохнул, поняв, что кайзер никуда не пропал. – Мы вроде договорились...
–Сейчас лягу обратно, – примирительно ответил Лоэнграмм, возвращаясь к кровати. – Для твоего спокойствия устрою себе еще один выходной.
Подбросив на ладони бабочку, которая тут же устремилась к ближайшему источнику света, Райнхард подумал, что давно не чувствовал себя так хорошо. Конечно, все требующие решения проблемы никуда не делись, но кошмар хорошо показал, что их могло быть намного больше. Если бы тогда, в конце Липпштадской войны, он принял одно неверное решение – и потерял самое главное свое сокровище.
«Я счастлив уже потому, что у меня есть ты, Кирхайс, – мысленно произнес он и улыбнулся другу. – И больше никогда об этом не забуду».