кошка угорелая
Фандом: Вдоль по радуге или приключения Печенюшкина
Название: Страшная сила
Автор: -Хиссти-
Размер: макси
Пейринг/Персонажи: Ляпус/Тилли, Печенюшкин, Лиза, Алёна, другие канонные персонажи, ОЖП, эпизодические ОМП
Категория: гет, джен
Жанр: драма, hurt/comfort, экшн, AU
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: Мэри-Сью, OOC, насилие
Примечания: Не полная история. Планируется приквел.
Краткое содержание: Что-то пошло не так с момента, когда Печенюшкин и Лиза отправились через подземный ход в замок Ляпуса, чтобы вызволить Алёну. В их планы вмешивается некая подозрительная особа, а также фея Тилли, которая, как и все жители Фантазильи, находится в подчинении у Ляпуса. И не только в их планы, но и в планы самого Ляпуса тоже.
эта тоже длинная, остальные уже покороче будут12. Слушай внимательно.
"О, а вот и тюрьма! - с внезапным удовлетворением подумала киса, вспомнив, что собиралась попасть туда с самого начала. - Наконец-то, всё сбывается... Мне оттуда что-то будет легче сделать, осталось только понять - что. И стоп, не надо делать сейчас слишком довольную морду, а то это выглядит подозрительно".
- За что?! - Хисстэрийя напустила на себя оскорблённый вид. - Ваше Капюшонство, разве я давала вам повод усомниться во мне? Я же пыталась помочь!
- Ты заглянула в мой кошмар! Ты видела слишком много! Это неспроста - теперь ты сможешь воспользоваться тем, что узнала обо мне! - с этими словами Ляпус потащил кису по коридору, направляясь вниз, к тюрьмам.
- Если только ради вашего же блага!
- О, я бы тоже так сказал, если бы собрался кого-то обмануть! Думаешь, я так прост и глуп? Куплюсь на твою лесть и ослаблю бдительность? Я не уверен, что могу до конца доверять даже тем, кому сам отдаю приказы - а ты так и вовсе вызвалась работать на меня добровольно, никто не звал тебя, и притом ты даже газирон с негрустином не пьёшь, как я велел! Ну не подозрительно ли всё это? Ведь никто больше - ну, кроме, разве что, всего одного моего тайного помощника, которого, увы, уже нет - не делает ничего ради моего блага добровольно, и даже так расхваливаемая тобой красота и... как ты тогда сказала?.. ХАРИЗМА, - он выплюнул это слово с особенной злостью, встряхнув кису и чуть не швырнув её об стенку, - здесь не помогает! Ничто не помогает, кроме магии и волшебства! Чудодейственный сок гуарама - вот единственное надёжное средство, и я заставлю тебя его выпить, чтобы быть уверенным, что ты действительно служишь мне!
- Давайте, - совершенно спокойно согласилась Хисстэрийя. - Мне всё равно пить хочется... умаялась же как собака!
- Ты выпьешь свою порцию газирона с соком гуарама сейчас, при мне. Негрустин тебе давать не стоит - ты и так слишком весёлая и действуешь мне на нервы. Шуты мне пока не нужны. Эту ночь ты проведёшь в тюрьме, в наказание за то, что подглядывала в мой кошмар. Позже тебе ещё раз принесут напиток, и только попробуй его не выпить! Умрёшь в страшных муках и ничего этим не добьёшься, поняла? А утром... - Ляпус сделал паузу и с угрозой заглянул кисе в лицо, стараясь напугать её зловещей ухмылкой, - да-да, уже утром тебе предоставится возможность увидеть собственными глазами, что случается с теми, кто осмеливается обманывать меня, противостоять мне, бросать мне вызов! Будешь смотреть. Тебя я на этот раз не трону, но будет тебе назидание.
"Всё идёт как надо!! В темницу под замок - и наверное, Тилли принесёт мне попить. Если придёт она... Значит, говоришь, я завтра буду на что-то смотреть, да, моя дражайшая прелесть?! Да это же отлично! Я теперь точно знаю, что делать! Сок гуарама на меня, скорее всего, не подействует - но честное слово, все будут уверены в обратном! И Тилли тоже. Я должна её увидеть. Обязательно".
- Вы очень милостивы, Ваше Капюшонство. Только вот что: ваши враги считают себя добрыми. Они могут попытаться выбраться, могут отчаянно сражаться с теми, кто будет охранять их. Но никогда не поднимут руку на слабое беззащитное создание! Жалость не даст им в полной мере постоять за себя, и тогда они не смогут сбежать. Эти идиоты не пользуются своим преимуществом в силе, и это может быть вам на руку!
"Ну же! Ты же умный, догадаешься, что не стоит приставлять в качестве охраны кого-то сильного и злого... а кто у нас слабое беззащитное создание?! Да, пусть Тилли присматривает за узниками! А я попробую подсказать ей... Ух, поберегитесь! Воистину, завтра будет незабываемое, потрясающее зрелище!!"
- Охранять вас ещё? - неприятно удивился Ляпус. - А ты что же, не зажгла в подземелье свечи, ослабляющие любую магию? Или, может быть, намеренно сломала замки, чтобы пленники сумели выбраться, а?! - внезапное подозрение заставило его ещё больше разозлиться.
- Чёрт возьми, вот я дура! - вырвалось с досады у кисы. - У вас и так-то обострение подозрительности, а я ещё тут подливаю масла в огонь! Забыла совсем про свечки-то, пока вас выручала... Поставила я их, зажгла, на месте всё, будьте спокойны. А замки можете прямо сейчас проверить, как меня приведёте.
- Обязательно проверю. Шагай!
Подгоняемая сердитым домовым, киса пошла вперёд, к лестнице, ведущей в подземелье. Мимо них пробегал какой-то маленький домовёнок, и Ляпус поспешил перехватить его:
- Ступай на кухню и принеси пирамидку с газироном. Быстро!
- Одну минутку, Ваше Капюшонство!
Когда мальчик вернулся, злодей взял у него напиток и жестом велел удалиться прочь, снова оставшись наедине с кисой. Заставив Хисстэрийю спуститься на пару ступенек, чтобы быть выше её, Ляпус поднёс пирамидку ей ко рту.
- Пей, - приказал он. - Пей всё до последней капли!
- Ваше Капюшонство, я и сама держать могу! - с недоумением киса потянулась взять у него из рук склянку с рубиново-красной жидкостью.
- А это чтобы ты не вылила, а наверняка выпила! Я прекрасно знаю, как это делается, когда у тебя руки свободны. Так что не капризничай, а пей, киса!
- Аа, ну как скажете, - Хисстэрийя принялась пить. На вкус газирон был сладко-кислым, очень освежающим. У кисы слегка закружилась голова, но она допила до конца, жалея, что напитка слишком мало.
"Ну вот, хоть как-то удалось наконец-то попить - не по-хорошему, так по-плохому... - с облегчением подумала она. - Впервые за весь день мне дали попить! Ура!!"
- Мм, как же вкусно-то, особенно после тяжёлого рабочего дня! - одобрительно заметила Хисстэрийя, отдышавшись. - Спасибо, Ваше Капюшонство!
Ляпус нахмурился. Его настораживало то, что кисе всё нравится.
- А теперь слушай меня! - он схватил её за подбородок. - Я - твой господин и повелитель! Ты будешь служить мне! Ты будешь сражаться за меня!
- Буду, Ваше Капюшонство, - терпеливо ответила девочка. - Буду вашим телохранителем. Никому не позволю на вас напасть. Я ведь для этого к вам пришла! Честно-честно!
- Ты что-то слишком довольная для той, кого ожидает тюрьма! - с подозрением заметил правитель Фантазильи. - Впервые вижу столь довольную своей участью узницу.
- Я просто верю в ваше милосердие к тем, кто преданно служит вам, - очаровательно улыбнулась Хисстэрийя. Это заставило Ляпуса ещё больше нервничать.
- Я не доверяю тебе, - сухо сказал он. - Я должен запереть тебя, чтобы быть уверенным, что ничто в последний момент не сорвёт мою победу. Ты увидишь, что будет с другими. И очень надеюсь, что не захочешь сделать всё для того, чтобы тебя ждала подобная участь, - погрозил домовой пальцем.
- Я увижу, что будет с вашими врагами! Увижу, как они будут наказаны! - с предвкушением воскликнула киса. - Честно говоря, я даже обижусь, если вы передумаете и не дадите мне на это посмотреть! - призналась она.
- Что ты опять улыбаешься?!
- Ну простите, Ваше Капюшонство. Давайте, я тогда лучше плакать буду, - примирительно предложила киса. - Вот вы меня сейчас поведёте в тюрьму, а я по дороге буду плакать, умолять пощадить меня - и пусть эти добренькие пленники убедятся, что вы такой злой, жестокий и беспощадный, что вас даже свои боятся!
- Завтра убедятся! - Ляпус повёл девочку дальше по ступенькам. - А ты продолжай верить в моё милосердие, если точно не собралась предать меня. Я дам тебе ещё один шанс. И противникам тоже. Позже вам всем принесут газирон и негрустин. Завтра я предложу волшебникам перейти на мою сторону - а вдруг кто-то согласится? Этих я наказывать не стану. Хотя надежды на это очень мало, уж Печенюшкин точно откажется. Что же с ним лучше сделать?.. - задумался злодей. - Хотел я сначала ему голову отрубить, но так будет неинтересно.
- Печенюшкина трудно наказать, - вздохнула Хисстэрийя. - Он слишком сильный. Вот вы пошлёте кого-нибудь принести всем попить - а Печенюшкин прямо из-за решётки этого кого-нибудь схватит и ещё заставит как-то помочь. Вот такой он сильный. Я знаю, на кого у него рука, наверное, не поднимется. Он сказал, что с дамой драться недостойно, - как бы между прочим заметила она. - Ну, его с Лизой тогда Тилли остановить пыталась. Как раз когда я появилась. Я вам не рассказывала, да? В общем, Печенюшкин не стал сражаться, - вяло закончила киса. Она чувствовала, что уже начинает уставать.
- Хм... Теперь мне кое-что понятно, - негромко ответил Ляпус. - Я приму к сведению то, что ты сказала.
- Вы доверяете Тилли? Не боитесь, что она переметнётся к Печенюшкину?
- Не боюсь. Она доказала, что точно со мной, - отрезал домовой, давая понять, что дальше об этом говорить не желает.
"Нервничаешь... - мысленно заметила Хисстэрийя. - Однако надеюсь, мою подсказку ты понял. Только бы Тилли пришла!.. Я сказала, что мы окажемся в темнице, а она принесёт нам попить. Я же не зря так сказала?.."
Из всей компании, что томилась теперь в просторной камере посреди холодного подземелья, самое приподнятое расположение духа - насколько вообще оно могло быть приподнятым в сложившемся положении - сохраняли Лиза и Печенюшкин. Первая - потому что испытала приступ огромного облегчения, когда вслед за ней вскоре привели Алёну, живую и невредимую, в полном сознании, с осмысленным и закономерно недовольным взглядом. Лиза обнимала и целовала сестрёнку, взволнованно рассказывала, что ей привиделось, радовалась, что это оказалось неправдой... Печенюшкин же весьма гордился обеими девочками, узнав, что они всё же смогли выбраться из своих иллюзий. Мануэлу и Морковкина ему пришлось успокаивать и окончательно приводить в чувство самому. Печенюшкин выслушал их истерики, терпеливо вздохнул, снял намордник с кобры Клары-Генриетты, огляделся по сторонам, принюхался к воздуху вокруг... Перевёл взгляд на постаревшую, с подавленным видом сидящую в углу фею, сперва решив, что она тоже под действием волшебного кошмара, но потом поняв, что дело не в этом.
- Тяжело вам, любезная Фантолетта, как я погляжу, - сочувственно покачал он головой. - Здесь даже воздух какой-то тяжёлый. Меня ещё на подходе будто придавило, когда солдаты Лизу вели. Заметили, самого затолкали, ничего сделать не успел. Что ж, зато теперь хоть все вместе, больше не потеряемся, - мальчик слабо улыбнулся. - И правильно ли мне показалось, что вы не попадали под действие чар, угрожающих душевному равновесию? Ведь не попадали, верно?
- Я-то нет, а вот за Алёнушкой недоглядела, - печально отозвалась старушка. - И только-только проснулась деточка моя, едва-едва я успокоила её, бедненькую, как сразу же нас и обнаружили, подкрались без предупреждения - и вот мы теперь в неволе. Эх, старость!.. Силы уже не те, слух притупился, раз не заметила... Вот и дожила, что мне уже и ребёнка доверить нельзя! - горько запричитала фея.
- Ну что вы, что вы, не переживайте так! Никто вас не винит! - заверил её Печенюшкин.
- Да как же не переживать?! - горестно всплеснула руками Фантолетта. - Мы все в плену, и девочки... обе наши милые девочки в плену! Проклятый Ляпус всё-таки добился своего! Что он теперь с ними сделает?! Мы повержены, да? Мы повержены... Всё пропало! - фея в отчаянии разрыдалась.
- Успокойтесь, дорогая Фантолетта! - Печенюшкин ободряюще дотронулся до её плеча, а затем протянул ей платок. - Не падайте духом, пожалуйста, не надо! Во-первых, мы всё ещё живы. Все мы. Включая Лизоньку и Алёнушку. А во-вторых - что-то подсказывает мне, что не всё потеряно! - мальчик загадочно улыбнулся. - Всё не так просто, как всем нам кажется, вот увидите! Я уверен, что у нас ещё есть шанс победить!
- У тебя есть план, да? - тут же встрепенулась Лиза. - Есть?! Ты расскажешь нам?
- Увы, милые мои - не расскажу. Потому что плана у меня нет. Я сказал лишь, что не всё потеряно. У нас есть надежда.
- Да-да, конечно! - ядовито отозвался Диего Морковкин. - У нас есть надежда на победу! Ни на чём не основанная надежда, прошу заметить! Мы в тюрьме, завтра нас казнят, а он всё ещё надеется на победу! Как это понимать?!
- Я же сказал - всё не так просто, как кажется. Терпение и спокойствие. Я не могу сейчас сказать вам, в чём дело, потому что сам до конца ещё не знаю. Но шанс на победу у нас всё-таки есть. Мы просто должны ждать.
- Чего ждать?! Чего?! - старый чародей потерял последнее самообладание.
- Тихо, - Печенюшкин вдруг замер и к чему-то прислушался.
В тюремном коридоре раздавались тяжёлые шаги, и вскоре у камер появился Ляпус, волоча за собой почему-то совсем не сопротивлявшуюся кису. Бросив на пленников взгляд, полный превосходства, злодей отпер ключом соседнюю камеру и затолкал Хисстэрийю внутрь.
- Не зря ты сегодня навела здесь порядок! - с издевательским одобрением заметил он. - Будешь теперь ночевать на чистом полу и дышать свежим воздухом! Остальное сама знаешь, - он внимательно осмотрел стены за пределами камеры и запер дверцу, положив ключ в карман.
- Это же хвостатая девочка! Почему ты посадил её в тюрьму?! - расстроенная и недовольная, Алёна кинулась к Ляпусу, требовательно глядя на него. - Ты ведь сказал, что будешь заботиться о ней!
- Вы проведёте вашу последнюю ночь в приятной компании! - почти ласково сказал домовой, ухмыляясь из-под сверкающего капюшона. - А если Хисс.. как её там? Хисс-тэ-рийя, - с трудом вспомнил он, - будет хорошо себя вести и слушаться меня - для неё эта ночь не будет последней, как для вас. Счастливо оставаться, ненаглядные мои! - гордясь своей удачной шуткой, Ляпус удалился прочь.
- Кривляка и воображала! - зло бросила ему вслед Лиза.
Хисстэрийя никак не реагировала на пленников, сидящих в соседних камерах. Усталость взяла своё. Она прислонилась к стене и попыталась собраться с мыслями. Правда, думать кисе давалось тяжело - её клонило в дрёму. Обхватив себя руками, чтобы хоть немного согреться, девочка постаралась устроиться как можно удобнее в холодной камере. Голова её начала заваливаться набок, прислоняясь к углу... И тут чуткое розовое ухо кисы вдруг уловило сперва звуки труб и барабанов, раздававшиеся сверху, а сквозь них - какие-то голоса. С непроницаемым видом, не меняя позы, чтобы на неё не обратили ненужного внимания, Хисстэрийя попыталась прислушаться.
"Ну вот, кажется, немного притихли... Теперь всего два голоса слышно. Так-так, похоже, там Ляпус! И Тилли с ним. Ну-ка, что происходит?"
Сон как рукой сняло. Киса напрягла до предела свой слух. Вот до неё донеслись следующие слова:
- Моя победа близка! Это стоит отпраздновать!
"Отпраздновать... в компании запуганной девушки, насколько я понимаю? И как, очень весёлое празднество-то получится? Только не уходите оттуда! Я вас внимательно слушаю..."
- Моя победа близка! Это стоит отпраздновать! - торжественно объявил Ляпус, схватив Тилли за руки и закружив её по комнате, после чего усадил на мягкий стул. Девушка сжала кулачки, опустив голову. Вид у неё был подавленный.
- Что с тобой, Тилли? - удивился Ляпус. - Ты не рада моей победе?
Плечи юной феи задрожали, и вся её хрупкая фигурка как-то сжалась, будто ей было холодно или страшно. Две слезинки покатились по её щекам и упали на белое платье.
- Эй, почему ты плачешь?! Перестань! - её слёзы привели домового в такую растерянность и смятение, что ему захотелось срочно как-то прекратить это.
- Простите, Ваше Капюшонство, - Тилли вытерла слёзы и попыталась успокоиться, но у неё не вышло. Резкий тон Ляпуса лишь ещё больше напугал бедную феечку, и теперь она вся дрожала. - Я... я сейчас перестану! - жалобный всхлип вырвался у неё, несмотря на все попытки сдержаться. - Правда, простите меня!
- И прощения просить тоже перестань!
- Хорошо... как скажете... - выдавила из себя Тилли.
- Да это не приказ! Я же не сержусь на тебя, - до Ляпуса начало доходить, что Тилли его не так понимает и не может успокоиться, потому что боится его. Он взял её руку в свою, осторожно разжимая кулачок, пытаясь погладить дрожащие пальчики. - Ты просто не плачь... Пожалуйста! - Ляпус вдруг удивился, услышав себя. Он не слишком-то привык искренне кого-то о чём-то просить - не притворно уговаривать и не сухо приказывать, а почти умолять, ласково и без задней мысли. И теперь он чувствовал себя крайне неловко. Однако тут же домовой заметил, что его просьба подействовала лучше любого приказа - Тилли немного успокоилась и, как ему показалось, даже едва заметно улыбнулась сквозь слёзы. Ляпус присел рядом с ней, продолжая держать её за руку и стараясь говорить как можно ласковее и осторожнее.
- Ну что случилось, Тилли? Почему ты снова такая грустная? - с непривычки его голос немного ломался - это фальшивое сочувствие изображать было легко, а с милой феечкой почему-то не хотелось вспоминать, как это делается, отчего выходило куда более неуклюже, чем когда-то с той же Алёной. - Почему ты так боишься меня? Разве я чем-то обижаю тебя?
- Нет... вы меня не обижаете! - Тилли снова напряглась и покачала головой. Воспоминания снова встали у неё перед глазами, прямо как в недавно подвернувшемся "сгустке кошмара":
- Ляпус, ты что?! Не надо их убивать! Отпусти их на волю! Почему ты такой злой?! Почему?!
- Потому что я - Великий Злодей! Я встану во главе нечистой силы и верну нам былую мощь! Скоро не только в Фантазилье, но и по всей Земле наступит время нечисти, демонов, ведьм, злого колдовства, коварства, ужаса и могущества тёмных сил!
- Ты... ты готов погубить всё живое! Всех, кто осмелился остаться живым и добрым! Зачем?! Ты жестокий! Ты любишь только себя! ТАК НЕЛЬЗЯ!
- Никто никогда больше не будет говорить, что мне нельзя, а что можно! Слышишь?! Никто никогда не пойдёт против моей воли и не остановит меня! Все несогласные познают на себе мою власть и силу!
"Никто никогда больше не будет говорить... почему так боится тебя!" - Тилли вдруг почувствовала горькую, нестерпимую обиду на Ляпуса. Он не позволил бы ей ответить на его же вопрос. Уже не позволил, заранее. Девушка опустила голову и закусила губу. Слёзы опять закапали у неё из глаз. В этот раз она была ещё безутешнее.
- Не обижаю, правда? Тогда не плачь, милая Тилли! - внезапно Ляпус порывисто обнял её и принялся гладить по головке как ребёнка. - Успокойся, моя прелестная фея, моя красавица! Всё будет хорошо, ты слышишь?! Я никогда не буду ни за что тебя наказывать, обещаю! Я буду угощать тебя самыми вкусными лакомствами! Я разрешаю тебе подходить ко мне в любое время и не буду на тебя сердиться... - приговаривал он так ласково, как только мог, но для Тилли эти слова были слабым утешением. - А хочешь, я наколдую тебе новое платье? И туфельки! Какие ты хочешь туфельки?
- Какие... какие вам нравятся, - глотая слёзы, ответила девушка. - Благодарю, Ваше Капюшонство.
- Ну вот опять ты так! - Ляпус был готов обидеться. - Ну что, что ты сама-то хочешь?!
- Я... хочу делать то, что хотите вы. Я буду делать всё только для вас одного.
- Хорошо, тогда ради меня - успокойся. Я больше не могу смотреть, как ты плачешь. Успокойся и скажи, какие туфельки тебе больше нравятся - на каблучках, без каблучков, а может быть, тёплые мягкие тапочки?
- Да, - кивнула Тилли, услышав о тапочках. - Тут холодно...
- Значит, у тебя будут тёплые тапочки, и ты больше не будешь ходить босиком по холодному полу.
- Холодно... - шёпотом повторила Хисстэрийя, не сообразив, что её могут услышать. И услышали.
- Уж надобно думать, не жарко! - отозвался Федя, решив, что киса жалуется. - Тюрьма - это тебе не курорт и не домик с печкой!
- Э... да сама вижу, - Хисстэрийя занервничала, но объяснять ничего не стала, лишь перевела дух.
"Хорошо, если Тилли придёт сюда не босиком. Здесь заметно прохладнее, чем наверху. И сыро..."
- Условия тут для здоровья ох, небезопасные! - продолжал Федя. - Как бы девочки наши милые не простудились, да и нашим с Фантолеттой немолодым уже косточкам эта сырость на пользу не пойдёт... А негодяй этот тому и рад будет! Слушай, девонька, с нами-то всё понятно, мы же, как это нынче называется - оппозиция, вот. А тебя-то этот хмырь в капюшоне за что сюда упрятал?
- А меня, так сказать, в благодарность, - усмехнулась киса. - За всё хорошее.
- Вот она, благодарность злодейская! Совсем не ценит Ляпус хорошего-то, самых верных в тюрьму сажает! Что ж ты, девонька, такая большая уже, а такая глупая! Неужто не знала, кому в услужение подалась?
- Ну что вы, как же так можно?! - притворно оскорбилась киса. - Знала, конечно знала, специально всевозможные сведения о Ляпусе собрала. И даже такие, которые вам знать не положено.
- А что в тюрьму попадёшь - не подумала! - встряла Алёна. - Что, поверила, что Ляпус такой добрый, как кажется? Я вот... не очень поверила. Ну, может он и не всегда злой, - смягчилась она, вспоминая, как баловал и угощал её Ляпус, пока она была у него в плену, - но и не всегда правду говорит. Хитрый он, обманывать любит.
- А мне никто и не говорил, что я не окажусь в тюрьме, если сделаю то, чем Его Капюшонство будет недоволен, - нашлась Хисстэрийя. - Всё честно. Сурово, но справедливо.
- А убежать не собираешься? - заговорщицким шёпотом поинтересовалась Алёна.
- Нуу... уж до завтра как-нибудь переночую здесь, а там дальше подумаю. А вы, надо думать, побег замыслили уже? - усмехнулась киса.
- Собираешься помешать нам, да? - нахмурился Печенюшкин.
- Значит, всё-таки, замыслили?
- Значит, действительно собираешься? - их взгляды скрестились. Кто же раскроет себя первым?
- Значит, проверяешь, - выдохнула Хисстэрийя, расслабившись. - Понятно! А... отсюда всё равно не выбраться... Видите, вооон там на стене три свечки горят? - показала она пальцем в угол напротив, где торчал подсвечник с высокими чёрно-фиолетовыми свечами, горевшими синеватым пламенем и источавшими копоть под потолок. - Они из чего-то, ослабляющего магию. Ни превратиться во что, ни переместиться куда, ни оружие себе наколдовать - ничего не получится, - улыбнулась киса, покачав головой. - Это я предложила так сделать. И Его Капюшонство оценил мою идею!
- Ты?! - возмущённо ахнула Лиза, кинувшись вперёд и порываясь наброситься на Хисстэрийю, хоть их и отделяла решётка. - Ты обманщица, коварная злая колдунья! Ты здесь сидишь, чтобы за нами следить?!
- Да нужны вы мне больно... - отмахнулась та. - Здесь отлично следится и за кем-то кроме вас! Очень хорошая мне камера попалась! За вами смотреть я завтра буду, когда Ляпус учинит над вами расправу... Хочу посмотреть, что же с вами сделают, и насколько это будет страшно, кто будет громче всех орать и плакать, хе-хе-хе! - завершила она свою тираду зловредным хихиканьем, чтобы ещё больше напугать Лизу и остальных.
- Эх, бедная девочка!.. - с жалостью вздохнула Фантолетта, покачав головой. - Совсем этот злодей тебе голову заморочил! Ну ничего, когда мы одолеем его - а мы всё-таки одолеем Ляпуса, несмотря ни на что - с тобой всё будет в порядке. Тебя мы наказывать не будем, хоть ты и остра на язык не по годам - ты же не виновата, что Ляпус околдовал тебя.
- Хм... - киса задумалась, пытаясь что-то вспомнить. - Да, околдовал! Но знаете, что? Мне это совсем не мешает!
"Не мешает осуществить то, что я задумала! Ну какой, собственно, вред мне был от снадобья откровенности, если я и так сказала бы всё то же самое?"
- А вот вас, любезная Фантолетта, даже околдовывать совершенно излишне, - киса подалась вперёд, пристально и с упрёком глядя на добрую фею. - Подлости и коварства и от природы хватает! Вы замышляли чудовищный по своей низости план - втереться в доверие к Ляпусу и не просто предать его, а заставить свести счёты с жизнью! Напоить его тем же соком гуарама и приказать ему броситься в Зелёный колодец! Чему вы учите маленьких девочек? Разве ЭТО было бы достойным поступком для тех, кто называет себя добрыми?! - глаза кисы сверкали от гнева, уши встали дыбом как у бешеной кошки. - Чем же вы в таком случае лучше Ляпуса? Знаете, дорогая моя, это даже как-то странно, что с такими-то задатками вы до сих пор не перешли на сторону зла. Очень-очень странно...
- Прекрати! - оборвал её Печенюшкин, заметив, как Фантолетта побледнела и схватилась за сердце. - У тебя и впрямь не в меру острый язык! Не видишь - ей плохо!
- Правда глаза колет, уши режет и до сердечного приступа доводит... - тихо, но язвительно пробормотала Хисстэрийя, отворачиваясь от них. - Добренькие, понимаешь ли... Эх...
Печально покачав головой, киса снова прислонилась к стене.
- У наших дорогих гостей сегодня выдался нелёгкий день, - тут же донеслось до неё сверху. - Они притомились, пытаясь одолеть мою армию, у них пересохло во рту от страха, когда на их пути оказались мои сгустки кошмара, - с притворным сочувствием говорил Ляпус. - А уж милым девочкам и вовсе приходится несладко! Им не помешало бы освежиться, напиться вволю свежего газирончику да негрустинчику - живой-то водички они так и не заполучили, так что ею освежиться не выйдет! Тилли, ну что ты на меня так смотришь? Киса эта сообщила, что нет живой воды, да похоже, что не обманула - будь у девчонок вода, они бы к источникам поспешили, а не сюда. Она, кстати, тоже, наверное, пить уже хочет. Чудесная моя фея, тебе же нетрудно будет спуститься в тюрьму да предложить всем пленникам освежающие напитки? Попьют - глядишь, сговорчивее станут, сердиться на меня больше не будут! - весело улыбнулся домовой. - А киса и так не сердится, говорит, ей газирон понравился, так что пусть попьёт ещё. А я тем временем распоряжусь избавиться от оставшихся ловушек в замке, в них ведь больше нет надобности.
Тилли не сразу сообразила, что имеет в виду Ляпус. А потом до неё дошло, что ещё и Хисстэрийя теперь сидит со всеми. Фея хотела уже, было, ужаснуться неблагодарности Ляпуса к девочке, которая ему добросовестно помогала, но тут в памяти у неё всплыл один разговор.
"Не бойся, Тилли! Всё будет хорошо, и думаю, что вскоре я буду ждать тебя в темнице. - В темнице? Ждать меня? Зачем? - Ну как, зачем... Чтобы ты принесла мне попить, конечно! - Если Его Капюшонство мне разрешит, то я принесу тебе попить. - Или если он попросит тебя".
- Я принесу попить всем... - выдохнула фея. - И кисе тоже.
- Отлично, ступай. Я тебе доверяю. И Печенюшкина, если что говорить начнёт, не слушай, не обращай внимания!
- Поняла. Не буду слушать Печенюшкина.
"И правильно! Потому что слушать тебе придётся меня, - мрачно подумала Хисстэрийя. - Приказа не слушать меня всё ещё не поступало. Я же, в отличие от Печенюшкина, хорошему не научу, верно? Верно! Только самым ужасным, злым и жестоким делам! Да, моя милая... Так надо. Иногда, чтобы спасти жизнь, приходится делать больно. Как, например, доктор делает больному уколы или даже операции. Это неприятно, больно, страшно... но порой нет других способов помочь. Приходится терпеть. Вот и у меня кто-то потерпит. Нынче я очень злой доктор. Мне придётся сделать больно. Всем".
Хисстэрийя тяжко вздохнула и нахмурилась, обдумывая кое-что. Издалека послышался звон склянок и мягкие, еле различимые шаги. Тилли уже направлялась к камерам, неся поднос с несколькими пирамидками, полными отравленного газирона и негрустина.
- Кто-то идёт сюда, - негромко заметила Лиза, тоже услышав шаги. - Тихо-тихо так... Печенюшкин, ты случайно не знаешь, кто это?
- Догадываюсь. Только помощи от неё сейчас ждать не стоит, - покачал он головой, поняв, на что надеется Лиза.
- От неё? Это ведьма, да? - встревожилась Алёнка. - Нас тут заколдуют?
- Обязательно! - мрачно усмехнулась киса.
- Что ж ты ребёнка-то пугаешь?! - возмутился Федя. - Нам тут и без того несладко приходится...
- Злой вечер, - прервал их тихий и подавленный голос, то ли с таким своеобразным приветствием, то ли с печальным признанием факта. - Его Капюшонство господин Ляпус велел принести вам всем попить, - Тилли протянула поднос ближе к решётке, чтобы все желающие смогли взять себе по пирамидке.
- Передай своему господину Ляпусу, что мы этой дряни ни капли в рот не возьмём! - заявил Морковкин. - Даже если придётся умереть от жажды!
- Не сс-спеш-ши умирать! - зашипела на него кобра. - Ляпус-с-с на то и рас-считывает! Ч-что мы вс-се либо с-с-сдадимс-ся и с-соглас-с-симс-ся пить его отраву, либо с-скончаем-с-ся здесь-с-сь!
Тилли вдруг вспомнилось, что говорил ей Ляпус о других пленниках, о тех, которые наверняка уже погибли в другой тюрьме. Вид у феи при этом сделался, по-видимому, совсем уж несчастный, потому что Алёна посмотрела на неё с явным сочувствием.
- Ты мне газировочку отдай, хорошо? - предложила она, протянув ручонки к пирамидкам. - Нам с Лизой её можно.
- Да, точно! - подскочила Лиза. - Тилли, давай сюда! Я тоже буду! Всю давай!
- Эй-эй! Как это - всю? А мне? - напомнила о себе Хисстэрийя. - Я ещё хочу, и негрустин попробовать тоже не откажусь! А то со мной, кажется, кое-кто с утра не поделился...
- Берите все, кто хочет, - Тилли выдохнула с облегчением. Алёна и Лиза поспешили прихватить несколько пирамидок с газировкой. Фантолетта с жалостью покосилась на кису, видя, как охотно та пьёт. В глазах престарелой феи хвостатая девчонка выглядела сейчас как совсем слабое духом существо, даже не считающее нужным сопротивляться чарам и страшной зависимости. Фантолетта знала, что Мюрильда и Дракошкиус выпили отравленный газирон и негрустин случайно, ещё не догадываясь о том, что вскоре они потеряют рассудок и волю, поэтому никак не могла их осуждать. Но от вида уже порабощённого существа, полностью сдавшегося и радостно живущего на коленях, её просто передёрнуло. Это выглядело просто как... пьянство. Фея отвернулась, чтобы больше не смотреть.
- Тилли, а тебе её не жалко этим поить? - вдруг спросил Печенюшкин. - Или Хисстэрийя уже не в первый раз пьёт? Газирон уже пробовала, а негрустин - впервые?
- Да, - сухо ответила Тилли, отвернувшись.
- Значит, я угадал, - мальчик посерьёзнел и замолчал. Лиза недоуменно посмотрела на него - мол, что угадал? Печенюшкин просто пожал плечами в ответ. Уже зная его, Лиза предположила, что у её друга есть какие-то очень важные соображения, только сейчас не время ими делиться.
Киса тем временем осушила до дна пирамидку с обоими напитками и передала её обратно юной фее.
- Спасибо, Тилли. Очень вкусно. Как же я этого ждала, ты не представляешь!
- Прости, что утром я не поделилась с тобой. Я думала... - Тилли оборвала себя.
- Да ладно, всё в порядке! Хм... - Хисстэрийя вдруг присмотрелась к её ногам. - Какие у тебя милые тапочки, белые, пушистые! Ну что, тебе в них теплее? - заговорщицки ухмыльнулась она. Фея дёрнулась от неожиданности. Киса будто слышала их с Ляпусом разговор!
- Что?! А, да... - спохватилась девушка. - Немножко теплее.
- Ну вот, уже что-то... Есть повод надеяться на что-то ещё, чтобы стало совсем тепло, - очень тихо пробормотала Хисстэрийя.
- Не знаю, - Тилли застыла от напряжения, лицо её стало непроницаемым, будто каменным. Киса поняла, что вновь задела то, что причиняло боль несчастной фее. Она печально вздохнула. Было очень жаль Тилли, но предстояло сказать то, что её ещё больше напряжёт. То, ради чего всё затевалось.
- Знаешь, Тилли, я видела верёвки, - доверительно начала Хисстэрийя, просунув руку через решётку и ласково, с сочувствием погладив фею по руке. - И руки. Связанные.
- Связанные руки?! Ты видела?! Ты видела... вместе со мной?!
- Нет, не вместе с тобой, просто такой кошмар приснился. А тебе что, связывали руки? Это в самом деле было?
- Нет, - фея помрачнела. - Это я связывала. Других пленников. Господин Ляпус уже наказывал... тех, кто посмел не подчиниться ему. А я ему помогала. Я наколдовала верёвки.
- Вот как! А... ты что-нибудь помощнее наколдовать можешь - к примеру, колючую проволоку или какие-нибудь удавки? Цепи, кандалы, наручники, намордники... - вдохновенно, как-то кровожадно оскалившись, перечисляла киса, будто ей не терпелось подвергнуть кого-нибудь наказанию с помощью этих предметов. - Или только верёвки?
- Я могу наколдовать всё, что будет угодно Его Капюшонству! - с вызовом ответила Тилли. - Я должна это уметь!
- Так, понятно... - задумчиво покачала головой Хисстэрийя. - Очень хорошо...
"В тебе есть установка - доказывать, что ты полезна Ляпусу. Даже если речь идёт о том, что тебе не нравится делать. Доказывать, что ты способна на всё".
- А теперь слушай меня внимательно! - решительно заявила она, схватив фею за обе руки и пристально глядя ей в глаза. - Завтра утром враги понесут заслуженное наказание, так решил наш повелитель. И ты больше не должна стоять в стороне. Вызовись сделать это сама.
Тилли едва не потеряла дар речи от потрясения.
- Наказать их? Я?! - шёпотом переспросила она, ещё до конца не веря, что правильно поняла кису.
- Да, ты! Ты сама сказала, что ты способна на всякое колдовство. Вот и заколдуй всех! Свяжи, закуй, преврати во что-нибудь! Ну, ты лучше знаешь, что ты можешь. Но чем страшнее, тем лучше.
- Зачем... именно я? - бедная фея была совершенно растеряна. - Господин Ляпус разрешил мне этого не делать. Потому что я не могу!
- А ТЫ ЧЕРЕЗ НЕ МОГУ! - страшным голосом, с очень чёткой интонацией ответила Хисстэрийя, пристально глядя в глаза Тилли. - Понимаешь? Даже если тебе будет очень страшно и тяжело.
"Особенно если будет страшно и тяжело..."
- Ты... ты очень злая и жестокая! - Тилли вырвала у кисы свои руки и сердито сжала кулачки.
- Да, - самодовольно подтвердила та. - А ещё я очень опасная и не внушаю доверия. Так что наш господин Ляпус и меня может захотеть как-то ещё наказать. Если да - тоже вызовись помочь, поняла?
- Я не хочу тебя наказывать, ты же не враг! Зачем ты меня так пугаешь?
- Через не хочу! - Хисстэрийя выразительно посмотрела на Тилли. - Ты слышишь, что я говорю? Понимаешь? Ты должна использовать тёмную магию и подчиняться нашему господину, Ляпусу Великому! Подчиняться, служить, помогать, всячески доказывать свою преданность... Делать всё, чем Его Капюшонство будет доволен! Делать! Всё! - киса вошла в раж, делаясь всё более одержимой, возбуждённой, её взгляд стал страшным, дыхание - лихорадочным. - И неважно, какой ценой, неважно, что тебе это не нравится - твори самое ужасное, самое жестокое колдовство до тех пор, пока... - киса прервалась, чтобы отдышаться. - До тех пор, пока... - с нажимом повторила она, не решаясь закончить эту фразу.
- Пока она не перебьёт нас всех?! - в ужасе закричала Лиза. - Ты сумасшедшая! Зачем ты настраиваешь бедняжку Тилли против нас?! Она же единственная, кто не озлобился, оказавшись в подчинении у Ляпуса!
- Я... единственная?.. - задумчиво повторила Тилли, как-то по-своему воспринимая эти слова. И тут же взглянула на Хисстэрийю уже не так испуганно.
- Я поняла. Я буду... всё делать, как ты говоришь. До тех пор, пока... что?
- Господин Ляпус сам тебе скажет, когда прекратить. Вот до его приказа и колдуй, - кое-как нашлась киса. - И да, если тебе совсем не за что сердиться на наших пленников, чтобы против них завелась твоя чёрная магия - хочу заметить, что добрейшая и милейшая Фантолетта задумывала подлость против Его Капюшонства, подбивала девчонок обмануть его, втереться в доверие, предать, отравить, приказать ему броситься в Зелёный колодец! А Лиза хотела связать и убить его! А Фёдор Пафнутьевич наверняка считает, что наш повелитель отнял вещи у Алёнушки! И что помогать ему можно только по глупости и недоразумению! А Печенюшкин... Пожалуй, нет, я лучше промолчу, - оборвала себя Хисстэрийя, вовремя спохватившись. - Кстати, кое-кто полагает, будто наш Великий Злодей способен превратить обеих девочек в камень, да вот меня что-то берут некоторые сомнения, способен ли, или есть какой-то предел?.. Может, лучше ты попробуешь?
- Я не умею превращать в камень! - Тилли была возмущена этим предложением.
- И ты тоже? Ладно, тогда придумай что-нибудь другое... У тебя есть целая ночь на раздумья. Ты же всё равно не уснёшь после того, что я сказала! - оскалилась она.
- Девочка, а тебе не кажется, что теперь никто не уснёт после того, что ты сказала?! - вдруг заметил Диего Морковкин.
- Ну и не спите! Тряситесь от страха всю ночь и гадайте, какая участь будет уготована каждому из вас! - киса злорадно захохотала. - В камень никто не превратится, это мы только что выяснили, а насчёт остального - посмотрим-посмотрим... Тилли, не подведи. Я смотреть буду. Через не хочу, через не могу, а ты заколдуешь и накажешь вот их всех, - киса показала рукой в сторону пленённых героев.
- А... а если у меня не получится? - осторожно поинтересовалась феечка. - Что тогда?
- Ну, вот когда у тебя не получится... - загадочно протянула Хисстэрийя, понизив голос и снова погладив руку Тилли через решётку. - Тогда я возьмусь за дело! - внезапно ободряюще улыбнулась она. - Ну всё, ступай обратно, а то ты тут вся продрогла, как я посмотрю, да и господин наш Ляпус уже, наверное, беспокоится, что ты тут так долго. Завтра увидимся.
Совершенно сбитая с толку, Тилли побежала прочь, даже не попрощавшись, забыв захватить пустые пирамидки из-под напитков...
- Ведьма. Злая, коварная, жестокая и опасная... - припомнила Алёнка. - И всех пугаешь! Почему ты такая злая?! Я думала, ты хорошая!
- Думать - это полезно, - уклончиво ответила киса. - Продолжай в том же духе.
- Тилли меня не заколдует, вот увидишь! Она добрая, и она меня знает! - не сдавалась та. - Она не злая ведьма!
- Там видно будет, - отрезала Хисстэрийя, отвернувшись и давая понять, что разговор окончен.
- Она права, - негромко заметил Печенюшкин. - Ещё ведь ничего не случилось, а завтра и впрямь видно будет. А вдруг?..
- Может, всё-таки соизволишь поделиться своим планом? - хмуро отозвался Морковкин. - Давай уже начистоту, Печенюшкин: ты точно что-то задумал. Иначе ты просто безмозглый оптимист!
- Дон Диего, прекратите! Как вам не стыдно! - возмутилась Фантолетта. - Чтоб вы знали - я верю нашему Печенюшкину! И если он не спешит посвящать нас в подробности - значит, так надо. У нас есть надежда победить, и точка!
"У вас?! - киса, не поворачиваясь, тихо и нервно рассмеялась. - Это, скорее, у меня есть надежда победить! Надежда, да... Если что-то пойдёт слишком не так, как я надеюсь - даже не знаю, что тогда делать..."
- Есть надежда, есть, никуда не делась... - мягко улыбнулся Печенюшкин. - Давайте же не будем спорить и дополнительно портить друг другу настроение. Если уж нам осталась всего одна ночь - не лучше ли провести её более приятным образом? Настолько приятным, насколько это возможно. Вон, наши красавицы-то духа не теряют, заметьте! Не боятся злую и ужасную фею Тилли с ужасными чёрными заклятиями! Алёнушка так точно не боится, - он потрепал её по головке. - А ты, Лизонька, разве боишься?
- Тилли не боюсь. А вот эту... - шёпотом добавила она, косясь на пленницу в соседней камере. - А хотя, чего её бояться? Тоже заколдованная, и всё.
- А вот я - страшный? - вдруг спросил Печенюшкин. - Если не здесь и сейчас, а когда волшебство при мне?
Этот вопрос озадачил Лизу.
- Для тех, кто замыслил что-то недоброе - пожалуй, да, - ответила она после недолгих раздумий. - А для меня ты герой! Как раз с тобой ничего не страшно, и почему-то веришь в победу, даже когда кажется, что всё совсем плохо, - призналась Лиза и вдруг почувствовала, что щёки её горят. - Ну, для друзей ты не страшный, я хотела сказать, ты всех выручаешь... Когда можешь. И завтра тоже наверняка что-нибудь придумаешь.
- Завтра будем все вместе думать. А пока - рассказать вам с Алёнкой на ночь какую-нибудь интересную историю? У меня их в запасе ещё много!
- Ой! Расскажи! А то мы в пещере не дослушали! Так ты спас Диану?
- Ему лишь бы похвастаться да поделиться своим богатым опытом, пока не пропал зазря... - беззлобно проворчал Федя. Девочки же подсели к Печенюшкину ближе, и он принялся вполголоса рассказывать им свою историю. Остальные сперва тоже слушали, а затем начали понемногу засыпать под этот негромкий рассказ.
Название: Страшная сила
Автор: -Хиссти-
Размер: макси
Пейринг/Персонажи: Ляпус/Тилли, Печенюшкин, Лиза, Алёна, другие канонные персонажи, ОЖП, эпизодические ОМП
Категория: гет, джен
Жанр: драма, hurt/comfort, экшн, AU
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: Мэри-Сью, OOC, насилие
Примечания: Не полная история. Планируется приквел.
Краткое содержание: Что-то пошло не так с момента, когда Печенюшкин и Лиза отправились через подземный ход в замок Ляпуса, чтобы вызволить Алёну. В их планы вмешивается некая подозрительная особа, а также фея Тилли, которая, как и все жители Фантазильи, находится в подчинении у Ляпуса. И не только в их планы, но и в планы самого Ляпуса тоже.
эта тоже длинная, остальные уже покороче будут12. Слушай внимательно.
"О, а вот и тюрьма! - с внезапным удовлетворением подумала киса, вспомнив, что собиралась попасть туда с самого начала. - Наконец-то, всё сбывается... Мне оттуда что-то будет легче сделать, осталось только понять - что. И стоп, не надо делать сейчас слишком довольную морду, а то это выглядит подозрительно".
- За что?! - Хисстэрийя напустила на себя оскорблённый вид. - Ваше Капюшонство, разве я давала вам повод усомниться во мне? Я же пыталась помочь!
- Ты заглянула в мой кошмар! Ты видела слишком много! Это неспроста - теперь ты сможешь воспользоваться тем, что узнала обо мне! - с этими словами Ляпус потащил кису по коридору, направляясь вниз, к тюрьмам.
- Если только ради вашего же блага!
- О, я бы тоже так сказал, если бы собрался кого-то обмануть! Думаешь, я так прост и глуп? Куплюсь на твою лесть и ослаблю бдительность? Я не уверен, что могу до конца доверять даже тем, кому сам отдаю приказы - а ты так и вовсе вызвалась работать на меня добровольно, никто не звал тебя, и притом ты даже газирон с негрустином не пьёшь, как я велел! Ну не подозрительно ли всё это? Ведь никто больше - ну, кроме, разве что, всего одного моего тайного помощника, которого, увы, уже нет - не делает ничего ради моего блага добровольно, и даже так расхваливаемая тобой красота и... как ты тогда сказала?.. ХАРИЗМА, - он выплюнул это слово с особенной злостью, встряхнув кису и чуть не швырнув её об стенку, - здесь не помогает! Ничто не помогает, кроме магии и волшебства! Чудодейственный сок гуарама - вот единственное надёжное средство, и я заставлю тебя его выпить, чтобы быть уверенным, что ты действительно служишь мне!
- Давайте, - совершенно спокойно согласилась Хисстэрийя. - Мне всё равно пить хочется... умаялась же как собака!
- Ты выпьешь свою порцию газирона с соком гуарама сейчас, при мне. Негрустин тебе давать не стоит - ты и так слишком весёлая и действуешь мне на нервы. Шуты мне пока не нужны. Эту ночь ты проведёшь в тюрьме, в наказание за то, что подглядывала в мой кошмар. Позже тебе ещё раз принесут напиток, и только попробуй его не выпить! Умрёшь в страшных муках и ничего этим не добьёшься, поняла? А утром... - Ляпус сделал паузу и с угрозой заглянул кисе в лицо, стараясь напугать её зловещей ухмылкой, - да-да, уже утром тебе предоставится возможность увидеть собственными глазами, что случается с теми, кто осмеливается обманывать меня, противостоять мне, бросать мне вызов! Будешь смотреть. Тебя я на этот раз не трону, но будет тебе назидание.
"Всё идёт как надо!! В темницу под замок - и наверное, Тилли принесёт мне попить. Если придёт она... Значит, говоришь, я завтра буду на что-то смотреть, да, моя дражайшая прелесть?! Да это же отлично! Я теперь точно знаю, что делать! Сок гуарама на меня, скорее всего, не подействует - но честное слово, все будут уверены в обратном! И Тилли тоже. Я должна её увидеть. Обязательно".
- Вы очень милостивы, Ваше Капюшонство. Только вот что: ваши враги считают себя добрыми. Они могут попытаться выбраться, могут отчаянно сражаться с теми, кто будет охранять их. Но никогда не поднимут руку на слабое беззащитное создание! Жалость не даст им в полной мере постоять за себя, и тогда они не смогут сбежать. Эти идиоты не пользуются своим преимуществом в силе, и это может быть вам на руку!
"Ну же! Ты же умный, догадаешься, что не стоит приставлять в качестве охраны кого-то сильного и злого... а кто у нас слабое беззащитное создание?! Да, пусть Тилли присматривает за узниками! А я попробую подсказать ей... Ух, поберегитесь! Воистину, завтра будет незабываемое, потрясающее зрелище!!"
- Охранять вас ещё? - неприятно удивился Ляпус. - А ты что же, не зажгла в подземелье свечи, ослабляющие любую магию? Или, может быть, намеренно сломала замки, чтобы пленники сумели выбраться, а?! - внезапное подозрение заставило его ещё больше разозлиться.
- Чёрт возьми, вот я дура! - вырвалось с досады у кисы. - У вас и так-то обострение подозрительности, а я ещё тут подливаю масла в огонь! Забыла совсем про свечки-то, пока вас выручала... Поставила я их, зажгла, на месте всё, будьте спокойны. А замки можете прямо сейчас проверить, как меня приведёте.
- Обязательно проверю. Шагай!
Подгоняемая сердитым домовым, киса пошла вперёд, к лестнице, ведущей в подземелье. Мимо них пробегал какой-то маленький домовёнок, и Ляпус поспешил перехватить его:
- Ступай на кухню и принеси пирамидку с газироном. Быстро!
- Одну минутку, Ваше Капюшонство!
Когда мальчик вернулся, злодей взял у него напиток и жестом велел удалиться прочь, снова оставшись наедине с кисой. Заставив Хисстэрийю спуститься на пару ступенек, чтобы быть выше её, Ляпус поднёс пирамидку ей ко рту.
- Пей, - приказал он. - Пей всё до последней капли!
- Ваше Капюшонство, я и сама держать могу! - с недоумением киса потянулась взять у него из рук склянку с рубиново-красной жидкостью.
- А это чтобы ты не вылила, а наверняка выпила! Я прекрасно знаю, как это делается, когда у тебя руки свободны. Так что не капризничай, а пей, киса!
- Аа, ну как скажете, - Хисстэрийя принялась пить. На вкус газирон был сладко-кислым, очень освежающим. У кисы слегка закружилась голова, но она допила до конца, жалея, что напитка слишком мало.
"Ну вот, хоть как-то удалось наконец-то попить - не по-хорошему, так по-плохому... - с облегчением подумала она. - Впервые за весь день мне дали попить! Ура!!"
- Мм, как же вкусно-то, особенно после тяжёлого рабочего дня! - одобрительно заметила Хисстэрийя, отдышавшись. - Спасибо, Ваше Капюшонство!
Ляпус нахмурился. Его настораживало то, что кисе всё нравится.
- А теперь слушай меня! - он схватил её за подбородок. - Я - твой господин и повелитель! Ты будешь служить мне! Ты будешь сражаться за меня!
- Буду, Ваше Капюшонство, - терпеливо ответила девочка. - Буду вашим телохранителем. Никому не позволю на вас напасть. Я ведь для этого к вам пришла! Честно-честно!
- Ты что-то слишком довольная для той, кого ожидает тюрьма! - с подозрением заметил правитель Фантазильи. - Впервые вижу столь довольную своей участью узницу.
- Я просто верю в ваше милосердие к тем, кто преданно служит вам, - очаровательно улыбнулась Хисстэрийя. Это заставило Ляпуса ещё больше нервничать.
- Я не доверяю тебе, - сухо сказал он. - Я должен запереть тебя, чтобы быть уверенным, что ничто в последний момент не сорвёт мою победу. Ты увидишь, что будет с другими. И очень надеюсь, что не захочешь сделать всё для того, чтобы тебя ждала подобная участь, - погрозил домовой пальцем.
- Я увижу, что будет с вашими врагами! Увижу, как они будут наказаны! - с предвкушением воскликнула киса. - Честно говоря, я даже обижусь, если вы передумаете и не дадите мне на это посмотреть! - призналась она.
- Что ты опять улыбаешься?!
- Ну простите, Ваше Капюшонство. Давайте, я тогда лучше плакать буду, - примирительно предложила киса. - Вот вы меня сейчас поведёте в тюрьму, а я по дороге буду плакать, умолять пощадить меня - и пусть эти добренькие пленники убедятся, что вы такой злой, жестокий и беспощадный, что вас даже свои боятся!
- Завтра убедятся! - Ляпус повёл девочку дальше по ступенькам. - А ты продолжай верить в моё милосердие, если точно не собралась предать меня. Я дам тебе ещё один шанс. И противникам тоже. Позже вам всем принесут газирон и негрустин. Завтра я предложу волшебникам перейти на мою сторону - а вдруг кто-то согласится? Этих я наказывать не стану. Хотя надежды на это очень мало, уж Печенюшкин точно откажется. Что же с ним лучше сделать?.. - задумался злодей. - Хотел я сначала ему голову отрубить, но так будет неинтересно.
- Печенюшкина трудно наказать, - вздохнула Хисстэрийя. - Он слишком сильный. Вот вы пошлёте кого-нибудь принести всем попить - а Печенюшкин прямо из-за решётки этого кого-нибудь схватит и ещё заставит как-то помочь. Вот такой он сильный. Я знаю, на кого у него рука, наверное, не поднимется. Он сказал, что с дамой драться недостойно, - как бы между прочим заметила она. - Ну, его с Лизой тогда Тилли остановить пыталась. Как раз когда я появилась. Я вам не рассказывала, да? В общем, Печенюшкин не стал сражаться, - вяло закончила киса. Она чувствовала, что уже начинает уставать.
- Хм... Теперь мне кое-что понятно, - негромко ответил Ляпус. - Я приму к сведению то, что ты сказала.
- Вы доверяете Тилли? Не боитесь, что она переметнётся к Печенюшкину?
- Не боюсь. Она доказала, что точно со мной, - отрезал домовой, давая понять, что дальше об этом говорить не желает.
"Нервничаешь... - мысленно заметила Хисстэрийя. - Однако надеюсь, мою подсказку ты понял. Только бы Тилли пришла!.. Я сказала, что мы окажемся в темнице, а она принесёт нам попить. Я же не зря так сказала?.."
Из всей компании, что томилась теперь в просторной камере посреди холодного подземелья, самое приподнятое расположение духа - насколько вообще оно могло быть приподнятым в сложившемся положении - сохраняли Лиза и Печенюшкин. Первая - потому что испытала приступ огромного облегчения, когда вслед за ней вскоре привели Алёну, живую и невредимую, в полном сознании, с осмысленным и закономерно недовольным взглядом. Лиза обнимала и целовала сестрёнку, взволнованно рассказывала, что ей привиделось, радовалась, что это оказалось неправдой... Печенюшкин же весьма гордился обеими девочками, узнав, что они всё же смогли выбраться из своих иллюзий. Мануэлу и Морковкина ему пришлось успокаивать и окончательно приводить в чувство самому. Печенюшкин выслушал их истерики, терпеливо вздохнул, снял намордник с кобры Клары-Генриетты, огляделся по сторонам, принюхался к воздуху вокруг... Перевёл взгляд на постаревшую, с подавленным видом сидящую в углу фею, сперва решив, что она тоже под действием волшебного кошмара, но потом поняв, что дело не в этом.
- Тяжело вам, любезная Фантолетта, как я погляжу, - сочувственно покачал он головой. - Здесь даже воздух какой-то тяжёлый. Меня ещё на подходе будто придавило, когда солдаты Лизу вели. Заметили, самого затолкали, ничего сделать не успел. Что ж, зато теперь хоть все вместе, больше не потеряемся, - мальчик слабо улыбнулся. - И правильно ли мне показалось, что вы не попадали под действие чар, угрожающих душевному равновесию? Ведь не попадали, верно?
- Я-то нет, а вот за Алёнушкой недоглядела, - печально отозвалась старушка. - И только-только проснулась деточка моя, едва-едва я успокоила её, бедненькую, как сразу же нас и обнаружили, подкрались без предупреждения - и вот мы теперь в неволе. Эх, старость!.. Силы уже не те, слух притупился, раз не заметила... Вот и дожила, что мне уже и ребёнка доверить нельзя! - горько запричитала фея.
- Ну что вы, что вы, не переживайте так! Никто вас не винит! - заверил её Печенюшкин.
- Да как же не переживать?! - горестно всплеснула руками Фантолетта. - Мы все в плену, и девочки... обе наши милые девочки в плену! Проклятый Ляпус всё-таки добился своего! Что он теперь с ними сделает?! Мы повержены, да? Мы повержены... Всё пропало! - фея в отчаянии разрыдалась.
- Успокойтесь, дорогая Фантолетта! - Печенюшкин ободряюще дотронулся до её плеча, а затем протянул ей платок. - Не падайте духом, пожалуйста, не надо! Во-первых, мы всё ещё живы. Все мы. Включая Лизоньку и Алёнушку. А во-вторых - что-то подсказывает мне, что не всё потеряно! - мальчик загадочно улыбнулся. - Всё не так просто, как всем нам кажется, вот увидите! Я уверен, что у нас ещё есть шанс победить!
- У тебя есть план, да? - тут же встрепенулась Лиза. - Есть?! Ты расскажешь нам?
- Увы, милые мои - не расскажу. Потому что плана у меня нет. Я сказал лишь, что не всё потеряно. У нас есть надежда.
- Да-да, конечно! - ядовито отозвался Диего Морковкин. - У нас есть надежда на победу! Ни на чём не основанная надежда, прошу заметить! Мы в тюрьме, завтра нас казнят, а он всё ещё надеется на победу! Как это понимать?!
- Я же сказал - всё не так просто, как кажется. Терпение и спокойствие. Я не могу сейчас сказать вам, в чём дело, потому что сам до конца ещё не знаю. Но шанс на победу у нас всё-таки есть. Мы просто должны ждать.
- Чего ждать?! Чего?! - старый чародей потерял последнее самообладание.
- Тихо, - Печенюшкин вдруг замер и к чему-то прислушался.
В тюремном коридоре раздавались тяжёлые шаги, и вскоре у камер появился Ляпус, волоча за собой почему-то совсем не сопротивлявшуюся кису. Бросив на пленников взгляд, полный превосходства, злодей отпер ключом соседнюю камеру и затолкал Хисстэрийю внутрь.
- Не зря ты сегодня навела здесь порядок! - с издевательским одобрением заметил он. - Будешь теперь ночевать на чистом полу и дышать свежим воздухом! Остальное сама знаешь, - он внимательно осмотрел стены за пределами камеры и запер дверцу, положив ключ в карман.
- Это же хвостатая девочка! Почему ты посадил её в тюрьму?! - расстроенная и недовольная, Алёна кинулась к Ляпусу, требовательно глядя на него. - Ты ведь сказал, что будешь заботиться о ней!
- Вы проведёте вашу последнюю ночь в приятной компании! - почти ласково сказал домовой, ухмыляясь из-под сверкающего капюшона. - А если Хисс.. как её там? Хисс-тэ-рийя, - с трудом вспомнил он, - будет хорошо себя вести и слушаться меня - для неё эта ночь не будет последней, как для вас. Счастливо оставаться, ненаглядные мои! - гордясь своей удачной шуткой, Ляпус удалился прочь.
- Кривляка и воображала! - зло бросила ему вслед Лиза.
Хисстэрийя никак не реагировала на пленников, сидящих в соседних камерах. Усталость взяла своё. Она прислонилась к стене и попыталась собраться с мыслями. Правда, думать кисе давалось тяжело - её клонило в дрёму. Обхватив себя руками, чтобы хоть немного согреться, девочка постаралась устроиться как можно удобнее в холодной камере. Голова её начала заваливаться набок, прислоняясь к углу... И тут чуткое розовое ухо кисы вдруг уловило сперва звуки труб и барабанов, раздававшиеся сверху, а сквозь них - какие-то голоса. С непроницаемым видом, не меняя позы, чтобы на неё не обратили ненужного внимания, Хисстэрийя попыталась прислушаться.
"Ну вот, кажется, немного притихли... Теперь всего два голоса слышно. Так-так, похоже, там Ляпус! И Тилли с ним. Ну-ка, что происходит?"
Сон как рукой сняло. Киса напрягла до предела свой слух. Вот до неё донеслись следующие слова:
- Моя победа близка! Это стоит отпраздновать!
"Отпраздновать... в компании запуганной девушки, насколько я понимаю? И как, очень весёлое празднество-то получится? Только не уходите оттуда! Я вас внимательно слушаю..."
- Моя победа близка! Это стоит отпраздновать! - торжественно объявил Ляпус, схватив Тилли за руки и закружив её по комнате, после чего усадил на мягкий стул. Девушка сжала кулачки, опустив голову. Вид у неё был подавленный.
- Что с тобой, Тилли? - удивился Ляпус. - Ты не рада моей победе?
Плечи юной феи задрожали, и вся её хрупкая фигурка как-то сжалась, будто ей было холодно или страшно. Две слезинки покатились по её щекам и упали на белое платье.
- Эй, почему ты плачешь?! Перестань! - её слёзы привели домового в такую растерянность и смятение, что ему захотелось срочно как-то прекратить это.
- Простите, Ваше Капюшонство, - Тилли вытерла слёзы и попыталась успокоиться, но у неё не вышло. Резкий тон Ляпуса лишь ещё больше напугал бедную феечку, и теперь она вся дрожала. - Я... я сейчас перестану! - жалобный всхлип вырвался у неё, несмотря на все попытки сдержаться. - Правда, простите меня!
- И прощения просить тоже перестань!
- Хорошо... как скажете... - выдавила из себя Тилли.
- Да это не приказ! Я же не сержусь на тебя, - до Ляпуса начало доходить, что Тилли его не так понимает и не может успокоиться, потому что боится его. Он взял её руку в свою, осторожно разжимая кулачок, пытаясь погладить дрожащие пальчики. - Ты просто не плачь... Пожалуйста! - Ляпус вдруг удивился, услышав себя. Он не слишком-то привык искренне кого-то о чём-то просить - не притворно уговаривать и не сухо приказывать, а почти умолять, ласково и без задней мысли. И теперь он чувствовал себя крайне неловко. Однако тут же домовой заметил, что его просьба подействовала лучше любого приказа - Тилли немного успокоилась и, как ему показалось, даже едва заметно улыбнулась сквозь слёзы. Ляпус присел рядом с ней, продолжая держать её за руку и стараясь говорить как можно ласковее и осторожнее.
- Ну что случилось, Тилли? Почему ты снова такая грустная? - с непривычки его голос немного ломался - это фальшивое сочувствие изображать было легко, а с милой феечкой почему-то не хотелось вспоминать, как это делается, отчего выходило куда более неуклюже, чем когда-то с той же Алёной. - Почему ты так боишься меня? Разве я чем-то обижаю тебя?
- Нет... вы меня не обижаете! - Тилли снова напряглась и покачала головой. Воспоминания снова встали у неё перед глазами, прямо как в недавно подвернувшемся "сгустке кошмара":
- Ляпус, ты что?! Не надо их убивать! Отпусти их на волю! Почему ты такой злой?! Почему?!
- Потому что я - Великий Злодей! Я встану во главе нечистой силы и верну нам былую мощь! Скоро не только в Фантазилье, но и по всей Земле наступит время нечисти, демонов, ведьм, злого колдовства, коварства, ужаса и могущества тёмных сил!
- Ты... ты готов погубить всё живое! Всех, кто осмелился остаться живым и добрым! Зачем?! Ты жестокий! Ты любишь только себя! ТАК НЕЛЬЗЯ!
- Никто никогда больше не будет говорить, что мне нельзя, а что можно! Слышишь?! Никто никогда не пойдёт против моей воли и не остановит меня! Все несогласные познают на себе мою власть и силу!
"Никто никогда больше не будет говорить... почему так боится тебя!" - Тилли вдруг почувствовала горькую, нестерпимую обиду на Ляпуса. Он не позволил бы ей ответить на его же вопрос. Уже не позволил, заранее. Девушка опустила голову и закусила губу. Слёзы опять закапали у неё из глаз. В этот раз она была ещё безутешнее.
- Не обижаю, правда? Тогда не плачь, милая Тилли! - внезапно Ляпус порывисто обнял её и принялся гладить по головке как ребёнка. - Успокойся, моя прелестная фея, моя красавица! Всё будет хорошо, ты слышишь?! Я никогда не буду ни за что тебя наказывать, обещаю! Я буду угощать тебя самыми вкусными лакомствами! Я разрешаю тебе подходить ко мне в любое время и не буду на тебя сердиться... - приговаривал он так ласково, как только мог, но для Тилли эти слова были слабым утешением. - А хочешь, я наколдую тебе новое платье? И туфельки! Какие ты хочешь туфельки?
- Какие... какие вам нравятся, - глотая слёзы, ответила девушка. - Благодарю, Ваше Капюшонство.
- Ну вот опять ты так! - Ляпус был готов обидеться. - Ну что, что ты сама-то хочешь?!
- Я... хочу делать то, что хотите вы. Я буду делать всё только для вас одного.
- Хорошо, тогда ради меня - успокойся. Я больше не могу смотреть, как ты плачешь. Успокойся и скажи, какие туфельки тебе больше нравятся - на каблучках, без каблучков, а может быть, тёплые мягкие тапочки?
- Да, - кивнула Тилли, услышав о тапочках. - Тут холодно...
- Значит, у тебя будут тёплые тапочки, и ты больше не будешь ходить босиком по холодному полу.
- Холодно... - шёпотом повторила Хисстэрийя, не сообразив, что её могут услышать. И услышали.
- Уж надобно думать, не жарко! - отозвался Федя, решив, что киса жалуется. - Тюрьма - это тебе не курорт и не домик с печкой!
- Э... да сама вижу, - Хисстэрийя занервничала, но объяснять ничего не стала, лишь перевела дух.
"Хорошо, если Тилли придёт сюда не босиком. Здесь заметно прохладнее, чем наверху. И сыро..."
- Условия тут для здоровья ох, небезопасные! - продолжал Федя. - Как бы девочки наши милые не простудились, да и нашим с Фантолеттой немолодым уже косточкам эта сырость на пользу не пойдёт... А негодяй этот тому и рад будет! Слушай, девонька, с нами-то всё понятно, мы же, как это нынче называется - оппозиция, вот. А тебя-то этот хмырь в капюшоне за что сюда упрятал?
- А меня, так сказать, в благодарность, - усмехнулась киса. - За всё хорошее.
- Вот она, благодарность злодейская! Совсем не ценит Ляпус хорошего-то, самых верных в тюрьму сажает! Что ж ты, девонька, такая большая уже, а такая глупая! Неужто не знала, кому в услужение подалась?
- Ну что вы, как же так можно?! - притворно оскорбилась киса. - Знала, конечно знала, специально всевозможные сведения о Ляпусе собрала. И даже такие, которые вам знать не положено.
- А что в тюрьму попадёшь - не подумала! - встряла Алёна. - Что, поверила, что Ляпус такой добрый, как кажется? Я вот... не очень поверила. Ну, может он и не всегда злой, - смягчилась она, вспоминая, как баловал и угощал её Ляпус, пока она была у него в плену, - но и не всегда правду говорит. Хитрый он, обманывать любит.
- А мне никто и не говорил, что я не окажусь в тюрьме, если сделаю то, чем Его Капюшонство будет недоволен, - нашлась Хисстэрийя. - Всё честно. Сурово, но справедливо.
- А убежать не собираешься? - заговорщицким шёпотом поинтересовалась Алёна.
- Нуу... уж до завтра как-нибудь переночую здесь, а там дальше подумаю. А вы, надо думать, побег замыслили уже? - усмехнулась киса.
- Собираешься помешать нам, да? - нахмурился Печенюшкин.
- Значит, всё-таки, замыслили?
- Значит, действительно собираешься? - их взгляды скрестились. Кто же раскроет себя первым?
- Значит, проверяешь, - выдохнула Хисстэрийя, расслабившись. - Понятно! А... отсюда всё равно не выбраться... Видите, вооон там на стене три свечки горят? - показала она пальцем в угол напротив, где торчал подсвечник с высокими чёрно-фиолетовыми свечами, горевшими синеватым пламенем и источавшими копоть под потолок. - Они из чего-то, ослабляющего магию. Ни превратиться во что, ни переместиться куда, ни оружие себе наколдовать - ничего не получится, - улыбнулась киса, покачав головой. - Это я предложила так сделать. И Его Капюшонство оценил мою идею!
- Ты?! - возмущённо ахнула Лиза, кинувшись вперёд и порываясь наброситься на Хисстэрийю, хоть их и отделяла решётка. - Ты обманщица, коварная злая колдунья! Ты здесь сидишь, чтобы за нами следить?!
- Да нужны вы мне больно... - отмахнулась та. - Здесь отлично следится и за кем-то кроме вас! Очень хорошая мне камера попалась! За вами смотреть я завтра буду, когда Ляпус учинит над вами расправу... Хочу посмотреть, что же с вами сделают, и насколько это будет страшно, кто будет громче всех орать и плакать, хе-хе-хе! - завершила она свою тираду зловредным хихиканьем, чтобы ещё больше напугать Лизу и остальных.
- Эх, бедная девочка!.. - с жалостью вздохнула Фантолетта, покачав головой. - Совсем этот злодей тебе голову заморочил! Ну ничего, когда мы одолеем его - а мы всё-таки одолеем Ляпуса, несмотря ни на что - с тобой всё будет в порядке. Тебя мы наказывать не будем, хоть ты и остра на язык не по годам - ты же не виновата, что Ляпус околдовал тебя.
- Хм... - киса задумалась, пытаясь что-то вспомнить. - Да, околдовал! Но знаете, что? Мне это совсем не мешает!
"Не мешает осуществить то, что я задумала! Ну какой, собственно, вред мне был от снадобья откровенности, если я и так сказала бы всё то же самое?"
- А вот вас, любезная Фантолетта, даже околдовывать совершенно излишне, - киса подалась вперёд, пристально и с упрёком глядя на добрую фею. - Подлости и коварства и от природы хватает! Вы замышляли чудовищный по своей низости план - втереться в доверие к Ляпусу и не просто предать его, а заставить свести счёты с жизнью! Напоить его тем же соком гуарама и приказать ему броситься в Зелёный колодец! Чему вы учите маленьких девочек? Разве ЭТО было бы достойным поступком для тех, кто называет себя добрыми?! - глаза кисы сверкали от гнева, уши встали дыбом как у бешеной кошки. - Чем же вы в таком случае лучше Ляпуса? Знаете, дорогая моя, это даже как-то странно, что с такими-то задатками вы до сих пор не перешли на сторону зла. Очень-очень странно...
- Прекрати! - оборвал её Печенюшкин, заметив, как Фантолетта побледнела и схватилась за сердце. - У тебя и впрямь не в меру острый язык! Не видишь - ей плохо!
- Правда глаза колет, уши режет и до сердечного приступа доводит... - тихо, но язвительно пробормотала Хисстэрийя, отворачиваясь от них. - Добренькие, понимаешь ли... Эх...
Печально покачав головой, киса снова прислонилась к стене.
- У наших дорогих гостей сегодня выдался нелёгкий день, - тут же донеслось до неё сверху. - Они притомились, пытаясь одолеть мою армию, у них пересохло во рту от страха, когда на их пути оказались мои сгустки кошмара, - с притворным сочувствием говорил Ляпус. - А уж милым девочкам и вовсе приходится несладко! Им не помешало бы освежиться, напиться вволю свежего газирончику да негрустинчику - живой-то водички они так и не заполучили, так что ею освежиться не выйдет! Тилли, ну что ты на меня так смотришь? Киса эта сообщила, что нет живой воды, да похоже, что не обманула - будь у девчонок вода, они бы к источникам поспешили, а не сюда. Она, кстати, тоже, наверное, пить уже хочет. Чудесная моя фея, тебе же нетрудно будет спуститься в тюрьму да предложить всем пленникам освежающие напитки? Попьют - глядишь, сговорчивее станут, сердиться на меня больше не будут! - весело улыбнулся домовой. - А киса и так не сердится, говорит, ей газирон понравился, так что пусть попьёт ещё. А я тем временем распоряжусь избавиться от оставшихся ловушек в замке, в них ведь больше нет надобности.
Тилли не сразу сообразила, что имеет в виду Ляпус. А потом до неё дошло, что ещё и Хисстэрийя теперь сидит со всеми. Фея хотела уже, было, ужаснуться неблагодарности Ляпуса к девочке, которая ему добросовестно помогала, но тут в памяти у неё всплыл один разговор.
"Не бойся, Тилли! Всё будет хорошо, и думаю, что вскоре я буду ждать тебя в темнице. - В темнице? Ждать меня? Зачем? - Ну как, зачем... Чтобы ты принесла мне попить, конечно! - Если Его Капюшонство мне разрешит, то я принесу тебе попить. - Или если он попросит тебя".
- Я принесу попить всем... - выдохнула фея. - И кисе тоже.
- Отлично, ступай. Я тебе доверяю. И Печенюшкина, если что говорить начнёт, не слушай, не обращай внимания!
- Поняла. Не буду слушать Печенюшкина.
"И правильно! Потому что слушать тебе придётся меня, - мрачно подумала Хисстэрийя. - Приказа не слушать меня всё ещё не поступало. Я же, в отличие от Печенюшкина, хорошему не научу, верно? Верно! Только самым ужасным, злым и жестоким делам! Да, моя милая... Так надо. Иногда, чтобы спасти жизнь, приходится делать больно. Как, например, доктор делает больному уколы или даже операции. Это неприятно, больно, страшно... но порой нет других способов помочь. Приходится терпеть. Вот и у меня кто-то потерпит. Нынче я очень злой доктор. Мне придётся сделать больно. Всем".
Хисстэрийя тяжко вздохнула и нахмурилась, обдумывая кое-что. Издалека послышался звон склянок и мягкие, еле различимые шаги. Тилли уже направлялась к камерам, неся поднос с несколькими пирамидками, полными отравленного газирона и негрустина.
- Кто-то идёт сюда, - негромко заметила Лиза, тоже услышав шаги. - Тихо-тихо так... Печенюшкин, ты случайно не знаешь, кто это?
- Догадываюсь. Только помощи от неё сейчас ждать не стоит, - покачал он головой, поняв, на что надеется Лиза.
- От неё? Это ведьма, да? - встревожилась Алёнка. - Нас тут заколдуют?
- Обязательно! - мрачно усмехнулась киса.
- Что ж ты ребёнка-то пугаешь?! - возмутился Федя. - Нам тут и без того несладко приходится...
- Злой вечер, - прервал их тихий и подавленный голос, то ли с таким своеобразным приветствием, то ли с печальным признанием факта. - Его Капюшонство господин Ляпус велел принести вам всем попить, - Тилли протянула поднос ближе к решётке, чтобы все желающие смогли взять себе по пирамидке.
- Передай своему господину Ляпусу, что мы этой дряни ни капли в рот не возьмём! - заявил Морковкин. - Даже если придётся умереть от жажды!
- Не сс-спеш-ши умирать! - зашипела на него кобра. - Ляпус-с-с на то и рас-считывает! Ч-что мы вс-се либо с-с-сдадимс-ся и с-соглас-с-симс-ся пить его отраву, либо с-скончаем-с-ся здесь-с-сь!
Тилли вдруг вспомнилось, что говорил ей Ляпус о других пленниках, о тех, которые наверняка уже погибли в другой тюрьме. Вид у феи при этом сделался, по-видимому, совсем уж несчастный, потому что Алёна посмотрела на неё с явным сочувствием.
- Ты мне газировочку отдай, хорошо? - предложила она, протянув ручонки к пирамидкам. - Нам с Лизой её можно.
- Да, точно! - подскочила Лиза. - Тилли, давай сюда! Я тоже буду! Всю давай!
- Эй-эй! Как это - всю? А мне? - напомнила о себе Хисстэрийя. - Я ещё хочу, и негрустин попробовать тоже не откажусь! А то со мной, кажется, кое-кто с утра не поделился...
- Берите все, кто хочет, - Тилли выдохнула с облегчением. Алёна и Лиза поспешили прихватить несколько пирамидок с газировкой. Фантолетта с жалостью покосилась на кису, видя, как охотно та пьёт. В глазах престарелой феи хвостатая девчонка выглядела сейчас как совсем слабое духом существо, даже не считающее нужным сопротивляться чарам и страшной зависимости. Фантолетта знала, что Мюрильда и Дракошкиус выпили отравленный газирон и негрустин случайно, ещё не догадываясь о том, что вскоре они потеряют рассудок и волю, поэтому никак не могла их осуждать. Но от вида уже порабощённого существа, полностью сдавшегося и радостно живущего на коленях, её просто передёрнуло. Это выглядело просто как... пьянство. Фея отвернулась, чтобы больше не смотреть.
- Тилли, а тебе её не жалко этим поить? - вдруг спросил Печенюшкин. - Или Хисстэрийя уже не в первый раз пьёт? Газирон уже пробовала, а негрустин - впервые?
- Да, - сухо ответила Тилли, отвернувшись.
- Значит, я угадал, - мальчик посерьёзнел и замолчал. Лиза недоуменно посмотрела на него - мол, что угадал? Печенюшкин просто пожал плечами в ответ. Уже зная его, Лиза предположила, что у её друга есть какие-то очень важные соображения, только сейчас не время ими делиться.
Киса тем временем осушила до дна пирамидку с обоими напитками и передала её обратно юной фее.
- Спасибо, Тилли. Очень вкусно. Как же я этого ждала, ты не представляешь!
- Прости, что утром я не поделилась с тобой. Я думала... - Тилли оборвала себя.
- Да ладно, всё в порядке! Хм... - Хисстэрийя вдруг присмотрелась к её ногам. - Какие у тебя милые тапочки, белые, пушистые! Ну что, тебе в них теплее? - заговорщицки ухмыльнулась она. Фея дёрнулась от неожиданности. Киса будто слышала их с Ляпусом разговор!
- Что?! А, да... - спохватилась девушка. - Немножко теплее.
- Ну вот, уже что-то... Есть повод надеяться на что-то ещё, чтобы стало совсем тепло, - очень тихо пробормотала Хисстэрийя.
- Не знаю, - Тилли застыла от напряжения, лицо её стало непроницаемым, будто каменным. Киса поняла, что вновь задела то, что причиняло боль несчастной фее. Она печально вздохнула. Было очень жаль Тилли, но предстояло сказать то, что её ещё больше напряжёт. То, ради чего всё затевалось.
- Знаешь, Тилли, я видела верёвки, - доверительно начала Хисстэрийя, просунув руку через решётку и ласково, с сочувствием погладив фею по руке. - И руки. Связанные.
- Связанные руки?! Ты видела?! Ты видела... вместе со мной?!
- Нет, не вместе с тобой, просто такой кошмар приснился. А тебе что, связывали руки? Это в самом деле было?
- Нет, - фея помрачнела. - Это я связывала. Других пленников. Господин Ляпус уже наказывал... тех, кто посмел не подчиниться ему. А я ему помогала. Я наколдовала верёвки.
- Вот как! А... ты что-нибудь помощнее наколдовать можешь - к примеру, колючую проволоку или какие-нибудь удавки? Цепи, кандалы, наручники, намордники... - вдохновенно, как-то кровожадно оскалившись, перечисляла киса, будто ей не терпелось подвергнуть кого-нибудь наказанию с помощью этих предметов. - Или только верёвки?
- Я могу наколдовать всё, что будет угодно Его Капюшонству! - с вызовом ответила Тилли. - Я должна это уметь!
- Так, понятно... - задумчиво покачала головой Хисстэрийя. - Очень хорошо...
"В тебе есть установка - доказывать, что ты полезна Ляпусу. Даже если речь идёт о том, что тебе не нравится делать. Доказывать, что ты способна на всё".
- А теперь слушай меня внимательно! - решительно заявила она, схватив фею за обе руки и пристально глядя ей в глаза. - Завтра утром враги понесут заслуженное наказание, так решил наш повелитель. И ты больше не должна стоять в стороне. Вызовись сделать это сама.
Тилли едва не потеряла дар речи от потрясения.
- Наказать их? Я?! - шёпотом переспросила она, ещё до конца не веря, что правильно поняла кису.
- Да, ты! Ты сама сказала, что ты способна на всякое колдовство. Вот и заколдуй всех! Свяжи, закуй, преврати во что-нибудь! Ну, ты лучше знаешь, что ты можешь. Но чем страшнее, тем лучше.
- Зачем... именно я? - бедная фея была совершенно растеряна. - Господин Ляпус разрешил мне этого не делать. Потому что я не могу!
- А ТЫ ЧЕРЕЗ НЕ МОГУ! - страшным голосом, с очень чёткой интонацией ответила Хисстэрийя, пристально глядя в глаза Тилли. - Понимаешь? Даже если тебе будет очень страшно и тяжело.
"Особенно если будет страшно и тяжело..."
- Ты... ты очень злая и жестокая! - Тилли вырвала у кисы свои руки и сердито сжала кулачки.
- Да, - самодовольно подтвердила та. - А ещё я очень опасная и не внушаю доверия. Так что наш господин Ляпус и меня может захотеть как-то ещё наказать. Если да - тоже вызовись помочь, поняла?
- Я не хочу тебя наказывать, ты же не враг! Зачем ты меня так пугаешь?
- Через не хочу! - Хисстэрийя выразительно посмотрела на Тилли. - Ты слышишь, что я говорю? Понимаешь? Ты должна использовать тёмную магию и подчиняться нашему господину, Ляпусу Великому! Подчиняться, служить, помогать, всячески доказывать свою преданность... Делать всё, чем Его Капюшонство будет доволен! Делать! Всё! - киса вошла в раж, делаясь всё более одержимой, возбуждённой, её взгляд стал страшным, дыхание - лихорадочным. - И неважно, какой ценой, неважно, что тебе это не нравится - твори самое ужасное, самое жестокое колдовство до тех пор, пока... - киса прервалась, чтобы отдышаться. - До тех пор, пока... - с нажимом повторила она, не решаясь закончить эту фразу.
- Пока она не перебьёт нас всех?! - в ужасе закричала Лиза. - Ты сумасшедшая! Зачем ты настраиваешь бедняжку Тилли против нас?! Она же единственная, кто не озлобился, оказавшись в подчинении у Ляпуса!
- Я... единственная?.. - задумчиво повторила Тилли, как-то по-своему воспринимая эти слова. И тут же взглянула на Хисстэрийю уже не так испуганно.
- Я поняла. Я буду... всё делать, как ты говоришь. До тех пор, пока... что?
- Господин Ляпус сам тебе скажет, когда прекратить. Вот до его приказа и колдуй, - кое-как нашлась киса. - И да, если тебе совсем не за что сердиться на наших пленников, чтобы против них завелась твоя чёрная магия - хочу заметить, что добрейшая и милейшая Фантолетта задумывала подлость против Его Капюшонства, подбивала девчонок обмануть его, втереться в доверие, предать, отравить, приказать ему броситься в Зелёный колодец! А Лиза хотела связать и убить его! А Фёдор Пафнутьевич наверняка считает, что наш повелитель отнял вещи у Алёнушки! И что помогать ему можно только по глупости и недоразумению! А Печенюшкин... Пожалуй, нет, я лучше промолчу, - оборвала себя Хисстэрийя, вовремя спохватившись. - Кстати, кое-кто полагает, будто наш Великий Злодей способен превратить обеих девочек в камень, да вот меня что-то берут некоторые сомнения, способен ли, или есть какой-то предел?.. Может, лучше ты попробуешь?
- Я не умею превращать в камень! - Тилли была возмущена этим предложением.
- И ты тоже? Ладно, тогда придумай что-нибудь другое... У тебя есть целая ночь на раздумья. Ты же всё равно не уснёшь после того, что я сказала! - оскалилась она.
- Девочка, а тебе не кажется, что теперь никто не уснёт после того, что ты сказала?! - вдруг заметил Диего Морковкин.
- Ну и не спите! Тряситесь от страха всю ночь и гадайте, какая участь будет уготована каждому из вас! - киса злорадно захохотала. - В камень никто не превратится, это мы только что выяснили, а насчёт остального - посмотрим-посмотрим... Тилли, не подведи. Я смотреть буду. Через не хочу, через не могу, а ты заколдуешь и накажешь вот их всех, - киса показала рукой в сторону пленённых героев.
- А... а если у меня не получится? - осторожно поинтересовалась феечка. - Что тогда?
- Ну, вот когда у тебя не получится... - загадочно протянула Хисстэрийя, понизив голос и снова погладив руку Тилли через решётку. - Тогда я возьмусь за дело! - внезапно ободряюще улыбнулась она. - Ну всё, ступай обратно, а то ты тут вся продрогла, как я посмотрю, да и господин наш Ляпус уже, наверное, беспокоится, что ты тут так долго. Завтра увидимся.
Совершенно сбитая с толку, Тилли побежала прочь, даже не попрощавшись, забыв захватить пустые пирамидки из-под напитков...
- Ведьма. Злая, коварная, жестокая и опасная... - припомнила Алёнка. - И всех пугаешь! Почему ты такая злая?! Я думала, ты хорошая!
- Думать - это полезно, - уклончиво ответила киса. - Продолжай в том же духе.
- Тилли меня не заколдует, вот увидишь! Она добрая, и она меня знает! - не сдавалась та. - Она не злая ведьма!
- Там видно будет, - отрезала Хисстэрийя, отвернувшись и давая понять, что разговор окончен.
- Она права, - негромко заметил Печенюшкин. - Ещё ведь ничего не случилось, а завтра и впрямь видно будет. А вдруг?..
- Может, всё-таки соизволишь поделиться своим планом? - хмуро отозвался Морковкин. - Давай уже начистоту, Печенюшкин: ты точно что-то задумал. Иначе ты просто безмозглый оптимист!
- Дон Диего, прекратите! Как вам не стыдно! - возмутилась Фантолетта. - Чтоб вы знали - я верю нашему Печенюшкину! И если он не спешит посвящать нас в подробности - значит, так надо. У нас есть надежда победить, и точка!
"У вас?! - киса, не поворачиваясь, тихо и нервно рассмеялась. - Это, скорее, у меня есть надежда победить! Надежда, да... Если что-то пойдёт слишком не так, как я надеюсь - даже не знаю, что тогда делать..."
- Есть надежда, есть, никуда не делась... - мягко улыбнулся Печенюшкин. - Давайте же не будем спорить и дополнительно портить друг другу настроение. Если уж нам осталась всего одна ночь - не лучше ли провести её более приятным образом? Настолько приятным, насколько это возможно. Вон, наши красавицы-то духа не теряют, заметьте! Не боятся злую и ужасную фею Тилли с ужасными чёрными заклятиями! Алёнушка так точно не боится, - он потрепал её по головке. - А ты, Лизонька, разве боишься?
- Тилли не боюсь. А вот эту... - шёпотом добавила она, косясь на пленницу в соседней камере. - А хотя, чего её бояться? Тоже заколдованная, и всё.
- А вот я - страшный? - вдруг спросил Печенюшкин. - Если не здесь и сейчас, а когда волшебство при мне?
Этот вопрос озадачил Лизу.
- Для тех, кто замыслил что-то недоброе - пожалуй, да, - ответила она после недолгих раздумий. - А для меня ты герой! Как раз с тобой ничего не страшно, и почему-то веришь в победу, даже когда кажется, что всё совсем плохо, - призналась Лиза и вдруг почувствовала, что щёки её горят. - Ну, для друзей ты не страшный, я хотела сказать, ты всех выручаешь... Когда можешь. И завтра тоже наверняка что-нибудь придумаешь.
- Завтра будем все вместе думать. А пока - рассказать вам с Алёнкой на ночь какую-нибудь интересную историю? У меня их в запасе ещё много!
- Ой! Расскажи! А то мы в пещере не дослушали! Так ты спас Диану?
- Ему лишь бы похвастаться да поделиться своим богатым опытом, пока не пропал зазря... - беззлобно проворчал Федя. Девочки же подсели к Печенюшкину ближе, и он принялся вполголоса рассказывать им свою историю. Остальные сперва тоже слушали, а затем начали понемногу засыпать под этот негромкий рассказ.
@темы: фанфик, гет, джен, Приключения Печенюшкина, PG-13
-
-
04.09.2015 в 17:37-
-
04.09.2015 в 17:56-
-
04.09.2015 в 19:03-
-
04.09.2015 в 20:19