Страшная сила. Главы 17-18. Финал.

[-Хиссти-]

Фандом: Вдоль по радуге или приключения Печенюшкина
Название: Страшная сила
Автор: -Хиссти-
Размер: макси
Пейринг/Персонажи: Ляпус/Тилли, Печенюшкин, Лиза, Алёна, другие канонные персонажи, ОЖП, эпизодические ОМП
Категория: гет, джен
Жанр: драма, hurt/comfort, экшн, AU
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: Мэри-Сью, OOC, насилие
Примечания: Не полная история. Планируется приквел.
Краткое содержание: Что-то пошло не так с момента, когда Печенюшкин и Лиза отправились через подземный ход в замок Ляпуса, чтобы вызволить Алёну. В их планы вмешивается некая подозрительная особа, а также фея Тилли, которая, как и все жители Фантазильи, находится в подчинении у Ляпуса. И не только в их планы, но и в планы самого Ляпуса тоже.

17. Чего не сделано – того не сделано.

Волшебники терпеливо ждали, когда фея напьётся вдоволь и, сделавшись нормальной, отойдёт от Ляпуса подальше. Тот знал - или думал, что знал - что вскоре должно случиться. Под суровыми взглядами врагов домовой съёжился, стараясь не поднимать головы и не смотреть ни на кого из них. Зачем смотреть на тех, кто собирается расправиться с тобой, когда на коленях у тебя всё ещё сидит девушка, которую ты любишь, и можно бережно придерживать её хрупкое тельце, чувствовать, как её мягкие волосы щекочут твою щёку, и наслаждаться последними мгновениями, пока она всё ещё так близко? В двух шагах от него тихо вздохнула Алёнка. Наверняка и у неё терпение кончилось, подумал Ляпус. Но вот пустая пирамидка вдруг выпала из дрожащих рук Тилли, покатившись по полу. Ляпус аж вздрогнул, сперва предположив худшее. Однако нет, Тилли ухватилась за его ладонь, поднимаясь. Щёчки её порозовели, глаза стали ясными и чистыми. Фея выглядела теперь более здоровой... но отчего-то крайне встревоженной. Ляпусу казалось, что он даже слышит, как громко стучит её сердце. Медленно, будто неохотно, очень мягко отпуская руку домового, девушка повернулась и обвела испуганным взглядом всех присутствующих.
- Тилли исцелилась! - обрадовалась Алёна. - Ура!
- Я... я же мучила вас всех и пыталась заколдовать!.. - дрожащим голоском, виновато и печально сказала фея. - А теперь вы... заколдуете и накажете?.. - голос её оборвался от волнения.
- Ну что ты, милая! - мягко и грустно отозвалась Фантолетта. - Ты же не виновата, ты сама была околдована, да притом ещё и попала под влияние других таких же одурманенных, - она покосилась на Хисстэрийю в клетке. - Мы не будем тебя наказывать, не бойся.
- Да, Тилли, теперь тебе нечего бояться! - улыбнулась ей Лиза. - Ты свободна, понимаешь? И все фантазильцы скоро тоже будут свободны! Можно радоваться, слышишь?!
- Радоваться... В-вместе со всеми... - заикаясь, повторила девушка, переводя полный ужаса взгляд на Ляпуса, с обречённым видом сидевшего в кресле, что больше не было его троном. - Как можно... радоваться... - Тилли не смогла договорить и с судорожным вздохом покачнулась, теряя сознание.
- Тилли! Ты что?! Почему ты опять падаешь?! - Ляпус тут же кинулся поднимать её, чтобы уложить в мягкое кресло-трон. - Тилли, ты меня слышишь? - он легонько похлопал её по щеке. - Ты ведь... жива? - домовой прислушался к дыханию феи, приложил руку ей к груди, боясь уже не услышать биения сердца. - Что вы сделали?! - вдруг с ужасом спросил он собравшихся. - Вы на самом деле отравили мою Тилли?! Вы... - Ляпус сжал кулаки, дрожа от гнева.
- Она просто переволновалась, - ответил Печенюшкин. - А теперь отойди от неё и слушай нас! Если кто-то здесь кого-то и отравил, так это ты. Ты одурманил всю Фантазилью. Народ сражался за твою подлую трусливую душонку, боясь подвести тебя, не угодить, не справиться. Многие хотели погибнуть от наших рук, лишь бы избежать твоего гнева. А скольких ты уже погубил? Сколько невинных жителей умерло в мучениях, не желая пить отравленные тобой газирон и негрустин? Наверняка были и такие! Сколько солдат пострадало на площади, когда ты устроил нам приманку?! У тебя нет совести, Ляпус! Ты должен понести заслуженное наказание.
- Ты околдовал мою подругу, славную, добрейшую фею Мюрильду! - всплеснула руками Фантолетта. - А самое ужасное - ты покусился на рассудок самого Дракошкиуса, Великого и мудрейшего мага, Мурлыки Баюновича! Нет тебе за такое прощения!
- Поистине, это возмутительная дерзость и кощунство! Потеснить самого Великого Мага... Занять огромный дворец своей мелкой тушкой! Добиться власти не достойными деяниями и мудростью, а обманом и наглостью! Великий Злодей! Господин и повелитель всей Фантазильи! - всё больше распалялся Диего Морковкин. - Мелочное, себялюбивое создание с несоразмерными своему росту капризами и прихотями, вот ты кто!
- Вот превратишься ты, окаянный, в сухой осиновый пень - и знаешь, даже мох на тебе расти не будет! - покачал головой Федя. - Эдакая вот ты ошибка матушки-природы. И все приличные домовые тебя обходить будут далёкой дорогой, никто даже не присядет, коль устанет. Не умеешь ты в мире с народом жить, так и памяти о тебе доброй не останется!
- Несс-с-совмес-с-стимое с жизнью тщщес-с-славие! - подытожила кобра Клара-Генриетта. - Нич-что живое возле тебя не вырасс-стет! Просссто-напросссто исс-сохнешш-шь-сся и в труху рас-ссыплешш-шь-сся!
Ляпус слушал их, скрипя зубами от злости, мечтая, чтобы под рукой вдруг оказалось что-то, способное помочь ему сбить их с ног, обездвижить, оглушить - и затем бежать, скрываться, вооружаться, искать новые источники силы и могущества. Чтобы никто больше не смог отозваться о нём как о ничтожестве. Чтобы ни одна тварь впредь не шипела ему в лицо такие гадости. Но под рукой у Ляпуса ничего не было. Разумеется, была какая-никакая магия, как и у всех домовых, но чего она сейчас стоила против сплочённой кучки грозно обступивших его со всех сторон могущественных волшебников, да ещё и с Печенюшкиным во главе? Дохлый номер, даже пытаться бессмысленно - пресекут любую попытку в то же мгновение. Стражу и армию Ляпус отозвал ранее, а остальная прислуга в замке сейчас должна была потихоньку выходить из-под его контроля: наступало уже время обедать, и значит - пить очищенные напитки. Всё. Это конец. Домовой с досадой ударил кулаком по обивке кресла.
- Превращайте, будьте вы прокляты! - злобно процедил он сквозь зубы. - Я же капризное себялюбивое создание, ошибка природы, потому что не согласен знать своё ничтожное место и не высовываться! Ну же, убейте меня, давайте! Вы же, в отличие от моей бедной Тилли, отлично на это способны!
Едкая, злая горечь, звучавшая в голосе несчастного домового, так растравляла душу, что хвостатая девочка, всё ещё сидевшая в клетке, почувствовала, как слёзы подступают к глазам, как что-то болезненной хваткой сжимает грудь и горло. Нет, как можно?! Киса крепко сжала кулак и ударила им по полу, возвращая контроль над собой и одновременно привлекая внимание всех собравшихся.
- Минуточку! - с вызовом начала она. - Вы и вправду собираетесь превратить его в осиновый пень?
Голос её не был испуганным или обеспокоенным, нет, было в нём что-то леденящее, жуткое, от чего у маленьких и ещё впечатлительных Алёны и Лизы поползли мурашки по спине.
- Отравить и приказать утопиться в Зелёном колодце... уже не получится, - растерянно брякнула Лиза.
- А, так вы всё ещё об этом думаете? И сожалеете, что не можете этого сделать? - ядовито поинтересовалась Хисстэрийя. - Душа жаждет дел чёрных, злых и коварных, а вы - как назло - оказались по ту сторону баррикад! Верно?
- Девочку забыли напоить очищенной газировкой! - спохватилась Фантолетта. - Кто-нибудь, принесите ей пирамидку со свеженькой, скорее!
- Газирон? Негрустин? С живой водой? Не откажусь, пожалуй! Только это вряд ли поспособствует моему пониманию, как же вам не стыдно! - покачала головой киса. - Вы же только сегодня сами слышали, что именно Ляпус разрешил вам сделать! Вы же только что... - от волнения она не могла договорить, но полагала, что все и так поняли.
- Мы очистили оба источника от отравы... И Ляпус не мешал нам! - потрясённо пробормотала Лиза. Ляпус послал в её сторону красноречивый злобный взгляд - мол, помешал бы, обязательно помешал, будь обстоятельства несколько иными.
- А теперь, внимание, вопрос! - киса перевела дух и вновь заговорила твёрдо и чётко. - Кто-нибудь заставил Ляпуса так поступить? Кто-то приказал ему? Пригрозил? Удерживал его силой?
- Нет! Он просто хотел помочь Тилли! - ответила Алёна. Не заботясь, что о ней подумают друзья, девочка шагнула прямо к Ляпусу:
- Тебе ведь её жалко стало, да? Тилли была такая несчастная... Ты не переживай! Вот увидишь, она проснётся - и станет нормальной, будет улыбаться, а не плакать!
Ляпус не ответил девочке. Он повернулся к Тилли и убедился, что она дышит, просто всё ещё без сознания.
- Да, друзья мои, - заговорил Печенюшкин, который до этого момента молчал с крайне задумчивым видом. - Мы должны признать, что всё же Ляпус сдался добровольно, даже без наших попыток убедить его, каковы бы ни были причины для этого поступка. Стало быть, мы уже не можем отравить его, утопить или превратить в осиновый пень. К тому же... - он улыбнулся, - думаю, для того, кто способен любить, не всё ещё потеряно.
- И для того, кто не обижает детей, даже если способен, - снова подала голос Хисстэрийя. - Где сейчас дети Мануэлы? И где сама Мануэла, кстати говоря? - нахмурилась она, заметив, что крысы больше нет среди освободителей Фантазильи.
- Убежала к деткам своим, верно, - ответил Федя. - Повидать их захотела, убедиться, что все живы-невредимы.
- Живы. Невредимы, - кивнула киса. - Ляпус грозился зажарить их и скормить собакам - но вернул матери. Сдержал слово. Не спрашивайте, откуда я это знаю. Уж простите, дражайший господин мой, но на правду не обижаются! - усмехнулась она, поймав недовольный взгляд Ляпуса в свою сторону. - Чего не сделано, того не сделано.
- Тебе что, так нравится вслух замечать мои просчёты и недостатки?! - не выдержал тот, покраснев не то от возмущения, не то от стыда.
- Ну, кто-то же должен, когда одни не могут, а другие не хотят... - пожала плечами киса. - А ещё ты с Алёнушкой носился как с принцессой! Нет бы в темницу сырую сразу же засунуть... Накормить! Обласкать! В платьице красивое нарядил ещё... Алёна, что скажешь? - хитро прищурилась Хисстэрийя. - Было такое? Нет?
- А тебе кто рассказал? - удивилась Алёна. Остальные уже не знали, как реагировать на выпады кисы. Но по ответу Алёны поняли, что это, по-видимому, и впрямь было.
Ляпус, не выдержав, подошёл к клетке с Хисстэрийей.
- Ты что-то совсем за своим языком следить перестала, как только я потерял преимущество! А хотя нет, ты и раньше слишком дерзкая была, вообще меня никогда не боялась. Так ты что?.. - вдруг осёкся он от осознания. - Значит, на тебя сок гуарама не действует?!
- Похоже, что да, не действует, - невозмутимо подтвердила киса. - Я вчера впервые его пила, раньше не проверяла...
- Девочка не околдована! - изумлённо воскликнула Фантолетта. - По доброй воле... защищает Ляпуса! Совершенно по доброй воле!.. - потрясённо покачала она головой.
- Да, - подтвердил Печенюшкин. - И заметьте, не выгораживает его. Говорит только о том, что было на самом деле. Ляпус сохранил жизнь крысятам и Алёне, а также позволил нам очистить воду от его отравы, увидев, что нет другого способа спасти его фею. Я думаю, этого достаточно, чтобы не превращать Ляпуса ни в какой осиновый пень. Мы не будем этого делать, - отчётливо произнёс он.
- И его дерзкая выходка останется безнаказанной?! - вскипел Морковкин. - Ляпус отравил самого Великого Мага и отправил фантазильцев сражаться, рисковать собой - и всё это сойдёт негодяю с рук?! Так ты предлагаешь, что ли?
- Так на исправительные работы отправить же! И следить, чтобы опять чего не удумал! - строго пригрозил Федя. - Я даже сам присматривать готов, коли позволите.
- Если отправлять Ляпуса на исправительные работы, то обязательно подальше от всяких ядовитых растений! - заявила Лиза. - Чтобы больше не думал о том, чтобы кого-нибудь отравить.
- А если до чего-нибудь нового додумается? - забеспокоилась Фантолетта. - Магия - она ведь не только в цветах и травах.
- Забрать у Ляпуса магию! - предложил Федя. - Пускай руками поработает! Глядишь, чему полезному научится, а не только пакостям...
- И научусь! - не выдержал вдруг Ляпус, вспомнив, как дразнили его когда-то другие домовые, как унижали его в видении, вызванном "сгустком кошмара", называя никчёмным белоручкой. - И всех домовых переплюну! У меня руки получше ваших будут, - он продемонстрировал гибкие ловкие пальцы и с пренебрежением глянул на грязные ладони Феди. - Я ведь такое ремесло смогу освоить, что меня даже феи уважать будут, а не держать за дикаря неотёсанного!
Хисстэрийя не сдержала восхищённого вздоха, услышав, что Ляпус готов учиться какому-то ремеслу. Она просто вскочила на ноги и принялась аплодировать ему стоя.
- Дык вперёд и с песней, кто ж против-то? - пожал плечами Федя. - Хоть дома строй, хоть корзинки для грибов плети, хоть ложки деревянные вырезай! Главное, чтоб без обмана, чтоб без всяких подлянок это делал. Заколдованные корзинки нам ни к чему, знаешь ли, коли магия у тебя чёрная да злодейская.
- Ну что ж, друзья мои! Я надеюсь, никто здесь не возражает, чтобы на какое-то время лишить Ляпуса его волшебной силы и отправить обучаться какому-нибудь полезному делу, под бдительным присмотром Фёдора Пафнутьевича, а также Великого Мага? - Печенюшкин обвёл взглядом всех. Возражений не последовало. - Итак, с этого дня домовой Ляпус лишается своих волшебных сил на двести лет и лишается права иметь дело с волшебными растениями, - объявил он. - Лишь за особые заслуги перед Фантазильей, за добрые дела, если однажды они перевесят сей недостойный поступок так, что народ начнёт думать о Ляпусе как о благодетеле или герое, а не как о бывшем злодее и узурпаторе - я согласен вернуть магию до истечения срока. Что скажешь, Ляпус? Даю тебе последнее слово перед тем, как я осуществлю свой приговор.
- Чтоб у тебя самого однажды все силы пропали, несносный оборотень! - выплюнул Ляпус сквозь зубы, словно проклятье.
- Может, всё-таки превратить его в осиновый пень? - негромко, с сомнением спросил Морковкин. - Что-то мне не верится, что Ляпус когда-нибудь встанет на правильный путь. Слишком уж много в нём злобы!
Киса вновь не выдержала:
- Уважаемый, ну если бы вам сказали, что отныне вы лишитесь сил - вы уверены, что остались бы по этому поводу в добром расположении духа? - она терпеливо вздохнула. - Уверены, что удержались бы от резких слов в ответ?
Старик почувствовал себя уязвлённым и пристыженным.
- Чем тебе только удалось добиться, что этот негодяй тебя вообще терпел?! - сердито спросил он. - Ты же не только ему, ты всем любишь указывать на недостатки и слабости!
Хисстэрийя промолчала. Вместо этого она с волнением следила за действиями Печенюшкина. Он подошёл к Ляпусу, нависнув над тем и строго глядя ему в глаза, будто обдавая холодным свечением. Ляпус вздрогнул, поёжившись. Рука его потянулась куда-то в складки своего наряда, в отчаянии ища какое-нибудь спрятанное и случайно забытое оружие, чтобы нанести внезапный удар, но Печенюшкин, даже не глядя, мгновенно схватил Ляпуса за запястье.
- Забудь все свои подлые штучки! - твёрдо приказал мальчик. - Забудь все премудрости чёрного колдовства, которым ты научился от ведьмы-прабабки! Забудь о свойствах ядовитых трав и об опасных заклинаниях! Забудь о том, как внушать страх, о том, как подчинять чужую волю и разум... Забудь на двести лет! - с этими словами Печенюшкин отпустил Ляпуса и отошёл на пару шагов, всё ещё не выпуская его из поля зрения. - Вот и всё. Отныне твои волшебные силы заморожены, и вернуть их смогу только я и только на уже озвученных условиях. Ступай же прочь отсюда, Ляпус, держись подальше от дворца Великого Мага и заглаживай свою вину перед народом Фантазильи полезными делами!
- Не волнуйся, у тебя получится! - наивно подбодрила его Алёнка. Остальные хмуро провожали домового взглядами, не желая ничего ему говорить. Морковкин, Фантолетта и Федя слишком устали. Кобре Кларе-Генриетте очень хотелось укусить Ляпуса, когда он пройдёт мимо неё, но из уважения к решению Печенюшкина она держалась, время от времени украдкой высовывая раздвоенный язык и тут же пряча обратно. Лиза тихо предвкушала грядущую всеобщую радость от объявления, что Фантазилья теперь свободна.
Ляпус же, к недоумению присутствующих, не торопился уходить. Он остановился и сделал шаг к неподвижно лежавшей в кресле Тилли.
- Могу я хотя бы унести её с собой? - с надеждой спросил он.
- Нет, не можешь! Против её воли - нельзя! - категорично отрезала Лиза, всё ещё уверенная, что Ляпус обижал бедную фею всё то время, что она служила ему.
- Разве что Тилли сама захочет за тобой пойти, когда очнётся, - покачал головой Печенюшкин. - А унести - нет, нельзя. Я не позволю тебе больше никого похищать и держать при себе. Уходи отсюда с пустыми руками. Здесь нет ничего, что принадлежит тебе, ничего, что ты мог бы унести с собой. Уходи - и не оборачивайся. Это больше не твои владения.
Лицо Ляпуса потемнело от горя и досады, но он ничего не ответил и направился в сторону выхода. А что оставалось делать? Он понимал, что попросту не сможет сейчас договориться с Печенюшкиным по-хорошему - тот останется твёрд и непреклонен, а сам Ляпус был слишком подавлен и зол, чтобы подобрать нужные слова. Проходя мимо клетки с сидевшей в ней кисой, он тихо, с горечью и упрёком спросил её:
- Этого ты добивалась? Чтобы я потерял всё и сразу? Ты всё-таки работала на моих врагов!
- Тебя могли вообще убить! - Хисстэрийя отбросила всё своё напускное ехидство и шутовское почтение, голос её дрожал от волнения. - Я серьёзно, Ляпус. Они бы всё равно победили, понимаешь? И тебя ждала бы гибель. Но я ведь сказала, что прежде всего забочусь о твоей безопасности и готова препятствовать покушениям. Я не боец, не убийца, я не такая, как ты, и не такая, как Печенюшкин или его друзья - я сама по себе. Меня вообще не должно было быть здесь, если уж честно. Но теперь у тебя есть шанс начать новую жизнь и добиться успеха... как-то по-другому. У тебя ведь забрали магию, а не руки, разум или... обаяние!
- От которого всё равно нет никакого толку, - сухо отрезал Ляпус, затем развернулся и продолжил свой путь, больше ни на кого не глядя, пока не скрылся за воротами замка.
- Выпустите меня, кто-нибудь! - попросила киса, заметно волнуясь и нервно теребя вспотевшими пальцами край своего подола. - Пожалуйста! Я ничего плохого не сделаю, клянусь, но это важно!
- Небось, за повелителем своим торопишься? - предположил Федя. - Учти, будешь за него колдовать да с новыми кознями помогать - тоже волшебную силу отнимем!
- И всё-таки, ты околдована!.. - вздохнула Фантолетта. - Только здесь, боюсь, живая вода уже не поможет...
Хисстэрийя в отчаянии опустилась на пол.
- Потом сочинять про меня всё это будете! - простонала она. - Я... должна выйти сейчас! Это срочно!
Печенюшкин, очевидно, лучше понимал, куда киса так торопится. Он отпер замок в клетке и дал ей выйти наружу.
- Спасибо, - тихо сказала Хисстэрийя и тут же бросилась к так и не пришедшей в сознание Тилли.
- Бедная моя, ты действительно так сильно переволновалась... - киса погладила её по волосам. - Переутомилась, столько сил потратила... Мне придётся помочь тебе! Давно я такого не делала, но когда-то вроде бы получалось... - она задумчиво повертела в пальцах свой кристаллик и приложила его ко лбу феечки. Кристаллик слегка засветился, излучая целебную магию. - Очнись, Тилли, очнись, моя хорошая, а то мне, наверное, тоже унести тебя не позволят, придётся тебе самой отсюда выходить...
Ресницы феечки дрогнули. Она сделала глубокий вдох и открыла глаза. Удивлённо посмотрела на склонившуюся над ней Хисстэрийю...
- Киса, ты?.. Где мы?
- На свободе, не пугайся, - поспешила та успокоить её. - Тилли, вставай, - девочка приготовилась поддерживать фею, чтобы ей было легче подняться. - Тебе можно вернуться домой, всё самое страшное уже закончилось.
- Закончилось?! - Тилли резко вскочила, вспомнив всё. - Как всё закончилось? Ляпуса уже казнили, да?
- Да нет же! Тилли, ты что? Я же здесь как раз для того, чтобы Ляпуса не казнили! Я объяснила, почему не надо. Его лишили магии и отпустили, сказали, чтобы работал руками и не возился с ядовитыми растениями. Жаль, что ты всё это пропустила... а хотя, может, и наоборот, к лучшему. Не знаю. Но всё это получилось не в последнюю очередь из-за тебя!
- Из-за меня?
- Да! Из-за тебя Ляпус отказался от своей власти над Фантазильей, и получилось, что его не за что казнить. Вот только, видишь ли... он думает, что всё напрасно, - Хисстэрийя печально вздохнула, помня, каким несчастным был побеждённый домовой, когда уходил. - Ляпус старался выглядеть лучше, чтобы понравиться тебе, был вынужден вернуть свободу всем, чтобы освободилась ты... но так и не дождался в ответ ничего. И на меня тоже обиделся, что я советы бесполезные давала.
- Ляпус хотел, чтобы я его поблагодарила! - воскликнула Тилли. - Именно когда я буду свободна!
- Вот именно! Поощрять такие порывы надо, иначе Ляпус только убедится, что лучше быть совсем плохим! Ну что, догонишь его? Скажешь что-нибудь? - киса была почти уверена, что Тилли это сделает.
- Конечно, скажу! Всё-всё ему скажу!
- Тогда поспеши, пока Ляпус не ушёл слишком далеко. И вот что: приглядывай за ним, а то меня скоро здесь не будет. Почаще хвали его за всё, что у него будет хорошо получаться. И за попытки - тоже. Не позволяй ему поддаваться слишком мрачным мыслям. Ляпусу трудно быть хорошим, он думает, что по-плохому легче чего-то добиться, так что постарайся показать, что это не всегда так. Пусть причёсывается каждый день, чистит зубы, не забывает наводить чистоту и порядок в доме, а также учится творить чудеса своими руками без магии. Будешь помогать Ляпусу? Научишь его?
- Да! Ой... а как ты догадалась, что я соглашусь? - вдруг спохватилась Тилли. - Ты так сказала, как будто не сомневалась.
- Почти не сомневалась. Я просто о тебе кое-что знаю, - Хисстэрийя подмигнула фее. - Ну всё, ступай за Ляпусом, - киса обняла Тилли на прощание и тихо добавила:
- Береги его. Не обижай зря, хорошо?
- Постараюсь, - Тилли выскользнула из её объятий, торопливо обулась, захватила оставленный на полке гребешок - и побежала на выход, сверкая белым платьицем. Киса проводила её взглядом, поправила свою причёску в ближайшем зеркале - и неторопливо двинулась в том же направлении, кивнув на прощание Печенюшкину и Алёне. Именно им, не кому-то другому.


18. Меньше знаешь – чище будешь.

А Ляпус тем временем медленно направлялся прочь из замка, низко опустив голову, весь поникнув. Ему было очень плохо. Он брёл по дороге, не замечая, куда идёт. Как вдруг чей-то звонкий нежный голосок вырвал его из мрачных раздумий, заставив вздрогнуть.
- Ляпус, миленький, постой! - Тилли подбежала к нему и нежно положила руку ему на плечо. - Ты не расстраивайся так, - она погладила домового по плечу, поймав его хмурый взгляд. - Знаешь, я очень рада, что тебя всё-таки отпустили!
- Правда?! - Ляпус был удивлён и смущён. - Тилли, так ты всё-таки рада, что меня не превратили в осиновый пень?! А то я ведь уже подумал...
- Глупенький Ляпус! Зачем ты обо мне так плохо подумал? - феечка грустно улыбнулась, и голосок её задрожал. - Ты что, я бы не стала радоваться твоей смерти! Ты ведь в глубине души хороший, ты всё-таки согласился освободить меня и всю Фантазилью. Спасибо тебе за это! - с этими словами Тилли обняла его и нежно поцеловала в щёку, отчего Ляпус совсем растерялся и не знал, как теперь себя вести и что сказать. Только покраснел так сильно, как никогда прежде, и губы дрогнули - взволнованный домовой был готов не то искренне улыбнуться от внезапной радости, не то расплакаться.
- Ох, Тилли!.. - вырвалось у Ляпуса прежде, чем он крепко обнял милую фею, спрятав лицо у неё на плече. - Я ошибся! - прошептал он, задыхаясь. - Я всегда ошибаюсь! О чём я только думал?!
- Ну что ты, что ты... Ничего страшного, бедненький мой Ляпус, я на тебя не сержусь! - Тилли принялась ласково гладить прильнувшего к ней домового по кудрявой голове. - Что же ты так много думаешь о плохом?.. - её голос был преисполнен искреннего сочувствия.
- Я потерпел поражение, милая моя Тилли! - вздохнул Ляпус, отпустив её. - И только ты можешь меня утешить сейчас. Ты ведь погуляешь со мной?
- Конечно! В прошлый раз у меня не получилось прийти, и мне так жаль! Ты ведь меня тогда ждал, правда?
- Ждал, - Ляпусу не хотелось вспоминать тот вечер, чтобы не испортить себе настроение ещё больше и не обидеться на Тилли. Хмуро замолчав, он присел на резную скамейку возле цветущего куста. Тилли села рядом и нежно взяла мягкую ладонь домового в свою.
- А всё-таки, почему ты решил стать злодеем? - осторожно начала она. - Скажи мне, миленький Ляпус, пожалуйста! Я постараюсь не сердиться на тебя.
- Потому что добрым быть трудно. Особенно когда тебя не замечают, не уважают и не любят! - в голосе Ляпуса зазвучали недовольные нотки. - Я хочу быть особенным, чтобы меня выделяли из остальных! Я думал, что хоть ты любишь меня... ну, не так, как всех, а по-другому, так, как только меня.
- Люблю, - призналась Тилли, обняв притихшего и загрустившего домового. - Правда, Ляпус, я на тебя давно обратила внимание. Ты ведь и правда не такой, как другие домовые. У тебя... такие кудряшки! - она с умилением провела пальчиками по его волосам. - Ты красивый, у тебя хороший голос, изящные, ухоженные руки и подвижные пальцы. Мне кажется, ты мог бы стать артистом, музыкантом, фокусником! Правда-правда! Тебя бы тогда все замечали, восхищались бы именно тобой, твоим талантом!
- Меня когда-то выгнали из музыкально-актёрской школы, - ответил Ляпус. - Сказали, что слишком зазнаюсь. Но наверное, теперь я всё равно попробую вспомнить, чему меня там учили. Я ведь умею многое, кое-что и ты видела. Ты только верь в меня, пожалуйста! Ты ведь единственная, кто может поддержать меня, пока другие не признают мой талант, - домовой тихо, немного наигранно вздохнул, глядя на Тилли с надеждой. - Прошу тебя, будь моей музой, будь моей опорой, не дай мне потерять веру в себя!
Феечка ласково, ободряюще коснулась его руки:
- Ляпус, миленький, я в тебя верю. Если ты так хочешь - я могу помогать тебе. Но сейчас лучше подождать - о тебе ещё жива дурная слава. Поэтому сначала я помогу тебе приучиться всё делать правильно, стать аккуратным и воспитанным, чтобы никто над тобой не насмехался зря. А потом будем готовиться к выходу на сцену!
- Мне опять придётся долго ждать, верно?
- Не так уж и долго! Всего каких-нибудь пару лет, пока всё успокоится и забудется. У тебя ведь ещё всё впереди!
- Хорошо. Я подожду, я терпеливый... - со странной задумчивостью ответил Ляпус.

Укрывшись за другим кустом и затаив дыхание, Хисстэрийя подсматривала за парочкой, вслушиваясь в их разговор.
"Ну что ж... Надеюсь, теперь-то у вас всё будет хорошо! Берегите, что ли, друг друга..."
Что-то вдруг запрыгнуло кисе на плечо, пощекотало её шею пушистым хвостом и весело поинтересовалось шёпотом:
- Подглядываешь?
- Я всегда так делаю, когда получается, - негромко ответила она, повернувшись и встретившись взглядом с голубоглазой обезьянкой. - В смысле, когда у меня получается спасти чью-то любовь. Хочу видеть результат. Видеть, что они всё прояснили между собой.
- Что ж, похоже, у тебя получилось. Ты победила.
Киса поднялась и потихоньку побрела прочь, пока Ляпус и Тилли не услышали её и Печенюшкина.
- Вообще-то, вы тоже победили, - заметила она. - Вы же добыли живую воду и очистили ею источники с газироном и негрустином, и теперь фантазильцы снова в здравом уме! Всё как вы и хотели, верно?
- Да, не поспоришь, - Печенюшкин нахмурился. - Однако ты поступила не очень-то благородно. Для своей победы ты велела Тилли мучить нас всех! Неужели цель для тебя оправдывает средства?
- Не очень-то благородно, да... Цель оправдывает средства... - тихо, но ядовито повторила Хисстэрийя. - На себя посмотри! Ты бы вообще убил Ляпуса, если бы меня здесь не было! Ладно, что уж теперь...
- Может быть, и убил бы, - не стал спорить Пиччи, - но в честном бою. А тебе, похоже, сподручнее хитрость. Я, конечно же, тоже могу перехитрить врага, если нужно - чего уж скрывать, это даже весело. Но ты, судя по всему, вообще не умеешь по-другому. На открытое противостояние ты не слишком-то способна - только на манипуляции.
- Да-да, я плохой воин, я знаю. Я не рыцарь, а интриганка, так всем и передай, если кто-то ещё сомневается.
- И тебя за это совесть нисколько не мучает?
- Мучила немного, - вздохнула Хисстэрийя. - Но не настолько, чтобы отказаться от своего плана. Просто я знаю Тилли. Она очень добрая. Она бы не смогла убить вас. Я с самого начала рассчитывала, что она не сможет вам как следует навредить, понимаешь? - чётко произнесла киса, взяв обезьянку в руки и глядя в её человеческие глаза. - Если бы я была в этом не уверена - я бы придумала что-то другое. Потому что нынче я против убийств. Я борюсь за жизнь, любовь и красоту.
- Звучит-то красиво, - усмехнулся Печенюшкин. - Ну, это если не знать о методах твоей борьбы. Ладно, мы победили, все живы, и я тебя прощаю в этот раз. Надеюсь, другие тоже не будут держать на тебя зла, если узнают, что ты не хотела их гибели. Алёнка, к примеру, вообще тебя считает хорошей и доброй. Фёдор и Лизонька, однако, не разделяют её мнения. Не люблю, признаться, когда друзья спорят, - вздохнул он. - Идём же к ним, ты всё объяснишь, и будем все вместе веселиться!
Киса покачала головой:
- Я на ваш праздник не останусь. Я своё дело сделала, вы своё дело тоже сделали… Празднуйте освобождение Фантазильи, празднуйте! Только Ляпуса не трогайте лучше - нечего глумиться над поверженным. Иначе кто-то потом очень пожалеет… - в её голосе была отчётливо слышна горечь. - Я предупредила!
- Что же ты сделаешь? - насторожился Печенюшкин.
- Всё, что сочту нужным, - невозмутимо ответила Хисстэрийя. - И во второй раз у меня может и не получиться решить всё миром. Ляпус одну и ту же глупость два раза не сделает, а на новую уже у меня фантазии не хватит. В общем, не троньте лихо, пока оно вроде бы тихо. Я проверю.
- Не тронем, если Ляпус снова не примется за свои чёрные дела. Я вершу справедливость и наказываю негодяев, а не нападаю просто так. И думаю, о моих друзьях можно сказать то же самое. Тот, кто сожалеет и раскаивается, может быть прощён.
- Хорошо, если так… - с некоторым недоверием протянула киса. - Кстати, спасибо, - тут же смягчилась она. - За то, что не помешал мне и не сорвал мой план. А то я боялась.
- Да, я сразу заметил, что ты боишься меня, несмотря на то, что не являешься врагом. Это выглядело странно. Признаться, я долго не мог понять, что ты задумала, хоть обычно я и чувствую намерения других. Ты немало удивила меня, когда заявила, что пришла помогать не нам - потому что ощущалась ты... - Пиччи замялся, пытаясь подобрать правильное определение, - скорее, такой же, как мы с Лизой, чем как Ляпус или его шпион. Ну не похожа ты на злодейку, хоть изо всех сил и стараешься это сыграть. Лиза ещё маленькая, ей только предстоит научиться разбираться в других, но я-то быстро почувствовал, что с тобой всё не так просто. А потом я начал понимать, что у тебя есть хорошо продуманный план, и что мне лучше не торопиться останавливать тебя, а вместо этого сделать вид, будто попался на твои уловки, как и все - и самому незаметно понаблюдать и подождать, что получится. Вмешаться-то я бы всегда успел, если что.
- С какого момента ты всё понял и начал подыгрывать мне?
- На поле боя. Ты через Фёдора дала подсказку, откуда ты, при этом не выбиваясь из роли противника. И похоже, что ты отлично знала, что мы должны сделать - я про кукол, с которыми мы обманули все войска Ляпуса. Знала ещё до того, как Лиза их предложила! - улыбнулся Печенюшкин. - Тогда же я понял, что ты была всерьёз заинтересована в том, чтобы мы получили живую воду.
- Ну да, девочки ведь должны были набрать этой воды, а как же без этого? Я же сразу сказала, что желанию освободить Фантазилью я, в общем-то, не препятствую. Я не люблю обманывать.
- Не любишь обманывать, вот как? А ведь правда, ты хоть и пошла на хитрость, но вот во лжи тебя обвинить как-то не получается, - заметил Печенюшкин. Сам он, при всех своих достоинствах и умениях, всё же не мог сказать о себе чего-то подобного - он с лёгкостью мог приврать, когда считал нужным, и не всегда это вызывало одобрение даже у тех, кто, в общем-то, уважал рыжего волшебника. - Ты принципиально не лжёшь? Даже врагам? Умеешь хорошо обходиться без этого?
- Слушай, а вот чем ты лучше врага, если точно так же обманываешь, строишь козни, издеваешься, убиваешь?! - не выдержала киса. - Я, конечно, по большому счёту ничем не лучше, но обманывать всё равно как-то не люблю. Держать ещё эту ложь в голове, чтоб не запутаться… Головы не хватит! А хитрость возможна и без единого слова лжи, если у тебя хорошо подвешен язык. Так-то! Ляпус меня под зельем допрашивал, проверял, не обманываю ли я его. А я мало того, что не стала его обманывать, но ещё и добилась кое-чего. Вот прямо пока под зельем была, - Хисстэрийя всё же не удержалась от того, чтобы немного похвастаться.
- Ты рисковала. Ты действовала совсем одна, без подстраховки, без союзников и друзей, которые могли бы прийти на помощь в случае чего, - озадаченно заметил Пиччи. - Ты могла стать всего лишь очередной жертвой злодея. Это большая удача, что тебе удалось так успешно всё это провернуть.
- Удача, да. Повезло, - согласилась киса. - Понимаешь ли, в чём дело, Печенюшкин... Ради тех, кто тебе важен, порой стоит рискнуть, даже если тебя никто не поддерживает. Даже если то, что тебе предстоит сделать, представляется невозможным. Кто знает ещё, что тебе самому однажды придётся провернуть... - загадочно и уклончиво намекнула она.
- Видимо, ты как раз знаешь, что мне предстоит, - понял проницательный зверёк. - Не скажешь?
- Меньше знаешь - чище будешь! - Хисстэрийя с улыбкой легонько шлёпнула его пальцем по носу и потрепала по рыжей голове. - Ни к чему тебе заранее думать о плохом. Я тебе мрачных предсказаний давать не собираюсь, так и знай. Просто... если всё же случится что-то такое - ты ведь пойдёшь на риск? Сотворишь чудо, чтобы спасти кого-нибудь, кто для тебя важен, правда? Вот и я тоже. Ну всё, Печенюшкин, - киса наклонилась и бережно опустила его на дорогу, - иди к своим друзьям и расскажи им сам, в чём был мой план - чтобы не спорили и обиду на меня не держали. А ещё лучше - чтобы вообще обо мне не вспоминали лишний раз. А мне пора отправляться домой. Кстати, не одолжишь ли для этого дела два карандаша - простой и красный, иголку да листок бумаги?
- Красный карандаш - чтобы прочертить Красную Черту, такую же, по которой ты попала в Фантазилью? - догадался Печенюшкин.
- Да, именно. Так можно? Или мне лучше поискать всё в другом месте?
- Да я не жадный, могу и одолжить, - ответил он и перекинулся через голову, сделавшись мальчиком. - Думаю, в моём троллейбусе найдутся и карандаши, и иголка, и бумага. Идём тогда со мной! Там и рисовать сядешь.
- Ладно, куда ж деваться... Спасибо, - Хисстэрийя притихла, погрузившись в размышления по поводу своего возвращения домой, и пошла за Печенюшкиным. - Так, постой! - вдруг спохватилась она. - Чуть не забыла кое-что. Только лучше не спрашивай меня, в чём дело, просто запомни или запиши себе где-нибудь на память. Нам нужно будет встретиться, когда в мире людей будет идти две тысячи девятый год. Где-то так ближе к концу ноября.
- О, так у нас случилась встреча в будущем! - мальчик улыбнулся. - Я уж давно понял, что ты оттуда. Слишком много знаешь. Часто проговариваешься, причём нарочно. Значит, мы должны столкнуться снова. Это что-то важное?
- Да. Я тебе там кое-что передам.
"Твоё же. Но лучше тебе не знать заранее, что это. А заодно спрошу... Мне нужно убедиться, что Ляпус не попытался снова что-то устроить... Да просто по возможности узнать, что получилось после моего вмешательства. Вдруг ещё хуже стало?"
- Договорились. На исходе две тысячи девятого года. Если никакой беды со мной не случится - жди в гости. Где искать-то тебя?
- В том же городе, где Лиза с Алёной живут. Среди людей меня зовут Ксения Белогорская. Надеюсь, найдёшь.
- Печенюшкин! - вдруг окликнул его детский голос. - Ты о чём там с этой ведьмой болтаешь? Иди сюда! Дракошкиус пришёл в себя! - взволнованная Лиза побежала навстречу мальчику.
- Мурлыка Баюнович?! Как он? Ты его видела, да? А где же все? - Печенюшкин вдруг заметил, что возле троллейбуса остались только Лиза с Алёнкой, а взрослых не видно. - Что случилось?
- Фантолетта с ним пошла, сейчас они Грызодуба освобождают от цепей. А Федю Мануэла позвала. Сказала, что в башне ещё кто-то сидит. Рыцари, феи какие-то. Голодные, ослабевшие и пить хотят. Тоже ведь помочь им надо.
- Конечно, надо. Скольких же Ляпус успел наказать, пока мы не пришли?! И скольких ещё можно спасти?..
- Может быть, всех? - вдруг предположила киса. - Ну, я имею в виду... Что, если погибших вообще нет, только ослабевшие, раненые и заколдованные? К слову... вы там случайно на дохлых пауков где-нибудь не натыкались?
- Фу, гадость какая! - скривилась Лиза. - А ты это чего спрашиваешь? Сама видела, что ли?
- Ничего не видела, только слышала, - невозмутимо ответила Хисстэрийя. - Алёна что-то про паука говорила. Но не про дохлого, а про живого. Где-то в башне живёт, большой такой, мухами питается. Я бы к себе его домой забрала, да посадить не во что, - развела она пустыми руками.
- Не спеши с этим, - остановил её Печенюшкин. - Насколько я знаю, Мурлыка Баюнович никаких больших пауков в башне не держал, стало быть, это Ляпус сам завёл, когда поселился. Но вот зачем? Ещё один помощник или... заколдовал он кого-то? Нужно будет проверить, что за паук такой. Так что не обессудь, Хиссэрийя, но ты его с собой не заберёшь.
- Ладно уж, нет так нет. Считай, что я пошутила. Пора мне, значит, отправляться отсюда... - вздохнула киса. - Не буду вам мешать, ищите, вдруг ещё кого заколдовали да спрятали. Будет очень обидно, если кто-нибудь так и сгинет, всеми позабытый...
- Ты на что намекаешь? - нахмурилась Лиза. - Ты сама тоже кого-то заколдовала по приказу Ляпуса? Ничего не хочешь нам показать?
- Нет, - отрезала та.
- Мух тоже расколдовать надо, - задумчиво произнесла Алёна. - Если в паутине у паука мухи есть, и он их ещё не съел.
- Думаешь, Ляпус всё-таки много напревращал? - засомневалась Хисстэрийя. - Ну, вы проверьте на всякий случай, мало ли... Я-то не видела.
Небо над ними слегка потемнело, и шум крыльев донёсся сверху. Два дракона - один рыжий и пушистый, а другой красно-бурый - приближались, плавно идя на снижение. Фантолетта и Диего Морковкин шли следом по земле.
- Великий Маг снова с нами, в здравом уме и отличной форме! - радостно объявила Фантолетта. - Ура Великому Магу Дракошкиусу! И слава его брату Грызодубу Баюновичу!
- А скоро и вся Фантазилья будет также в здравом уме! - добавил Морковкин. - Время-то обеденное, наверняка уже многие успели напиться чистого газирона и негрустина. И можно будет отпраздновать возвращение Великого Мага на трон!
Дракошкиус приземлился рядом с волшебниками, склонив к ним свои три головы.
- Я от всего сердца благодарен вам всем, дорогие мои! - промурлыкала рыжая голова. - Вы спасли нашу страну от власти злого Ляпуса, вы вернули мне рассудок! И всё получилось благодаря двум замечательным девочкам! - дракон выхватил взглядом сестёр Зайкиных. Те подошли к нему ближе. Белая голова ласково посмотрела на девочек и растроганно промурлыкала:
- Лизонька, Алёнушка, позвольте мне выразить вам огромную признательность! Вы справились с нелёгкой задачей, не отступили перед врагом, раздобыли живую воду и отважно нырнули в источники! Я обещаю - о вас в Фантазилье будут помнить! Я объявлю о вашей победе на глазах у всего народа - пусть знают, что именно вы - сёстры-освободительницы! Пусть узнают вас в лицо!
- Ну... спасибо, - смутилась Лиза. - Большое вам спасибо, Мурлыка Баюнович!
- А памятник нам за это поставят? - поинтересовалась Алёна. - А угощение на празднике для нас будет?
- Конечно, будет! - заверил её Дракошкиус. - Для тебя и сестрицы твоей ничего не пожалеем, вы же это заслужили! Я прямо сейчас распоряжусь и об угощении, и о памятнике, и о празднике, что состоится совсем скоро! Собирайтесь пока на Главную площадь. Там мы с вами вновь увидимся, я выступлю перед народом и сделаю ещё одно важное объявление, - рыжая голова посерьёзнела, а чёрная поникла. По-видимому, говорить предстояло о чём-то не очень приятном. - Все собирайтесь, кто участвовал в трудном деле освобождения Фантазильи - Фёдора Пафнутьевича обязательно позовите, Мануэлину, Клару-Генриетту... А вас как величать, юная сударыня? - вдруг заметил он стоящую неподалёку Хисстэрийю. - Вы, должно быть, тоже внесли свой вклад и оказали нашим девочкам посильную помощь?
Киса вдруг почувствовала себя крайне неуютно. Сцепив руки в замок и опустив голову, она начала медленно отступать.
- Да, она помогла мне немножко! - ответила за неё Алёна. - И живую воду нашу приберегла, чтобы не отняли и пузырьки не разбились.
- Достойно похвал! Ответственная девочка, ты заслужила свою долю почестей, - чёрная голова пригляделась к той, насторожившись. - Только почему же ты так напугана и убегаешь? Почему не представишься мне?
- Хисстэрийя из народа кис. Не гражданка Фантазильи. Ведьма, обманщица и интриганка, - отрезала она. - Благодарю вас, Мурлыка Баюнович, но вы ошиблись. Я не заслуживаю никаких почестей. Я не имею против вас ничего, но... я не с ними, - киса обвела взглядом волшебников и девочек. - Прошу не упоминать меня, когда будете благодарить всех, кто освободил страну от власти Ляпуса. Пожалуйста.
- Да-да, Великий Маг Мурлыка Баюнович, советую и впрямь послушать её! - подхватил Морковкин. - Эта девочка выступала на стороне Ляпуса и подбила одну заколдованную фею устроить расправу с нами! Её, рассуждая по справедливости, следовало бы не наградить, а наказать!
- Не стоит, - спокойно выступил вперёд Печенюшкин. - Мы будем праздновать возвращение свободы народу Фантазильи, а не расправу над ведьмой. Тем более, что она уже собирается отбыть домой, - он повернулся к кисе. - Может быть, всё же объяснишь всё сама?
Хисстэрийя сделала глубокий вдох.
- Хорошо, объясню. Я заманила всех в замок, чтобы попали в тюрьму, а потом заставила фею Тилли лично заколдовать и наказать всех, кто хотел остановить Ляпуса. Всё произошедшее дальше входило в мой расчёт. Ляпус сам отступил и заслужил тем самым более обнадёживающий приговор. Вот и весь мой план.
- Она добивалась, чтобы у нас появилась причина сохранить Ляпусу жизнь, если быть точным, - подытожил Печенюшкин. - Способы, конечно же, оставляют желать лучшего, не буду отрицать. Мы в итоге оказались в выигрыше от её действий, но при этом изрядно потрёпанными, - пояснил он Великому Магу.
- Защищала Ляпуса, стало быть... - укоризненно покачал Дракошкиус всеми тремя головами. - Но раз уж вы оказались в выигрыше, да и Алёнушка подтвердила, что эта иноземная девочка ей помогла - так уж и быть, можно и простить её. Ступай с миром восвояси, Хисстэрийя, - милостиво разрешил он. - Не буду я тебя ни благодарить, ни наказывать.
- Да её не наказать, а пожалеть стоит, - вздохнула Фантолетта. - Ляпуса защищала, в бою собой рисковала, в тюрьме непонятно за что сидела... Вот угораздило же девчонку! Совсем не ведает, что творит...
- Как раз отлично ведаю, что творю! - не сдержалась киса. - Моё мнение о вас, почтенная Фантолетта, остаётся в силе. Но чтобы вы знали - я с самого начала рассчитывала на то, что никто не умрёт. Понимаете? Никто! Ни вы, ни ваши друзья, ни Ляпус и его милая Тилли. Свобода и радость, а не убийства и трупы - вот моя цель. Потому что трупы детям не игрушка! Я знала, что Тилли добрая и не сможет никого убить. Если бы всё пошло иначе - поверьте, я бы никогда себе этого не простила. Можете думать обо мне сколько угодно плохо... но знаете, лучше вообще поменьше обо мне думайте. Скорее всего, мы больше не встретимся, и я ничего вам не сделаю. Я добилась того, чего хотела - Ляпус жив, все остальные свободны, ну и больше мне здесь делать ровным счётом нечего.
- Право, любовь - это страшная сила! - с жалостью и в то же время некоторым благоговением произнесла фея. - На что только ради неё не пойдёшь!..
- Вот именно! Как раз на это я и сделала ставку, - невозмутимо ответила Хисстэрийя. - Ради того, чтобы Тилли вновь улыбалась, Ляпус пошёл на жертву и отпустил всех очищать источники. Любовь - это страшная сила, что требует жертв и спасает мир. Ах да... вообще-то, это, скорее, про красоту так говорят. Ну, красота здесь тоже сыграла кое-какую роль. Извините, пошла я уже... Паука там в башне расколдовать не забудьте, что ли, - напомнила киса. - А мне пора рисовать себе путь домой. Прощайте. Не поминайте некультурным словом.
- Сейчас тебе лист бумаги, иголка и два карандаша будут! - Печенюшкин опередил кису на входе в троллейбус и начал копаться в кабине. - Год я помню. Конец ноября. Ксения Белогорская.
- Точно, - ответила она, взяв у мальчика из рук всё нужное и устраиваясь на сиденье. - До свидания, Печенюшкин. Береги девочек, я их в будущем живыми и невредимыми видела, сказку они не забыли, да занятие себе по душе нашли. Так... стол получился, сейчас обстановочку зарисую, кустик за окошком... - бормотала она, перенося на бумагу из памяти свою комнату. - Кустик за окошком, да. Сирень с остатками цветов...
- Дом, милый дом. И сирень ещё в цвету. Уютное местечко! - оценил Пиччи, заглянув кисе за плечо.
- Мой будущий бывший дом, - ответила она, уже держа наготове иголку и красный карандаш. - У меня путь с пересадками.
- На чём это ты во времени перемещаешься? - поинтересовался он. - Разве в мире людей существует такой транспорт? Или к твоему две тысячи девятому году уже изобрели какую-нибудь машину времени?
Хисстэрийя хитро улыбнулась:
- Второй и официально несуществующий экземпляр. В две тысячи девятом расскажу подробнее. Всё, - она уколола с размаху палец и проследила, чтобы капля крови попала строго на сиденье нарисованного стула. Тут же схватила карандаш другой рукой, занеся над тем же местом...
Шум крыльев заставил Печенюшкина отвлечься. Это Дракошкиус-младший взлетал и прощался с волшебниками, собираясь покинуть их и отправиться отдыхать. Когда мальчик повернулся обратно, кисы в троллейбусе уже не было, а из лежащего на сиденье рисунка выходил красный луч, угасший впрочем, спустя несколько секунд.
- Не зацепи соседей, когда приземлишься... - негромко сказал он, вспомнив, как Хисстэрийя случайно перенесла его и Лизу на место своего появления.
- Печенюшкин! - Лиза подбежала к нему. - Что там у тебя в троллейбусе? Я видела, в окне что-то вспыхнуло. Всё в порядке?
- В полном порядке! Троллейбус свободен, подходите все скорее - сейчас отправимся на Главную площадь! Будем гулять и веселиться! И подарки будут!
- Ура-ура-ура!! - радостная Лиза схватила сестру за руку, и они запрыгнули в троллейбус. - Ленка, готовься! Сейчас - ух! - приземлимся, такие, на нас все смотреть будут!
- И тортиком угостят! Мне обещали! И платья красивые нам с тобой подарят! - уже предвкушала Алёна. Печенюшкин тем временем незаметно убрал использованный рисунок и спрятал в стопку бумаги. О недавнем присутствии дерзкой хвостатой девочки, вносившей смуту во все планы и на каждом шагу портившей всем настроение, больше ничто не напоминало. Все страшные испытания тоже остались позади.

Сильный поток ветра толкнул Хисстэрийю, повалив со стола на стул и заставив вжаться в сиденье. Красный свет всё ещё слепил глаза, понемногу рассеиваясь по комнате. Некоторое время она сидела, приходя в себя, затем поднялась и потёрла ушибленное место чуть ниже спины. Хвоста больше не было - в мире людей, в отличие от Фантазильи, уровень имеющейся магии не позволял поддерживать подобные детали облика кисы. Она вздохнула и поспешила убрать со стола свой первый рисунок - план замка, в который она перемещалась из комнаты тем же самым способом.
"Что ж, теперь я случайно знаю, где проходит часть подземного хода, - улыбнулась девочка, посмотрев на свой чертёж в последний раз и убирая его в пакет вместе с карандашами и булавкой. - Надеюсь, впрочем, что мне это знание впредь не понадобится. А сейчас пора домой, в ноябрь девятого! Пожалуй, нажму "девять, одиннадцать, две тысячи девять" – девятое число и девятый год, легко запомнить, - она перекинула пакет через руку, а в другую взяла со стола прибор, напоминавший кнопочный телефон-раскладушку круглой формы, и освежила в памяти инструкцию, какие кнопки нажимать. - И достаточно вовремя. Как раз успею отдохнуть перед встречей с Печенюшкиным и новой версией грядущей зимы. Интересно, что теперь будет?.. Теперь ведь про Ляпуса совсем другое напишут, правда? Все будут знать новую версию событий, и тогда... Мне следует быть осторожнее, я ведь тоже засветилась. Как бы сёстры Зайкины меня теперь случайно не узнали... А пусть узнают, мне не жалко! Всё равно я в следующем году в Воронеж уехать собиралась... Там теплее и куртку можно подольше не надевать. И сирень, наверное, раньше цвести начинает..." - отстранённо подумала Хисстэрийя. Она пыталась отвлечься. Думать о Ляпусе и фее Тилли, которых она больше, вероятнее всего, никогда не увидит, было слишком больно. Тяжело вздохнув, девочка подошла к окну, вспомнив про тот самый отцветающий куст, на котором виднелись редкие бледно-бледно-сиреневые, почти серебристые цветочки. Затем надела ветровку, вышла из квартиры, не забыв запереть за собой дверь, и, обойдя дом кругом, остановилась возле того самого куста. В нём можно было спокойно исчезнуть, не привлекая ненужного внимания.
- Ну вот, теперь всё пойдёт по-другому... - задумчиво произнесла она вслух, поглядывая на сирень. - И ты у меня тоже дальше цвести будешь, никуда не денешься! Никуда не денешься, влюбишься и женишься... Тьфу ты! Весной десятого года вернусь и сфотографирую!
Пальцы защёлкали по кнопкам устройства. Девять, одиннадцать, две тысячи девять.

До встречи в настоящем времени!